Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Ваше Императорское Величество соблаговолит простить мне доверчивость рыцаря и прямоту солдата, который тщится вновь стать им; я осмеливаюсь обратиться напрямую к Вашему Величеству, и сие даст Ему ясно понять, что в данном случае я не умею прибегать к вашим подчиненным в качестве посредников. Я беру на себя смелость писать не самому могущественному монарху, но восстановителю рыцарства[1183] и опоре чести. Даю слово, что никто не знает и не узнает о моем демарше. Умоляю Ваше Величество никому о сем не говорить, ничего мне не передавать через других лиц и поступить так, как повелит ему его просвещенный ум, столь же обширный, сколь и его империя.

Я не смог принять участие в этой войне несмотря на мои настойчивые просьбы, возобновляемые до начала каждой кампании, и несмотря на знаки благорасположения и уважения моего августейшего государя. Я обращался только к нему. Поскольку я знаю лучше, чем кто-либо, маршала Суворова и храбрую русскую армию, ибо состоял вместе с ними на службе, я полагаю, что мог бы быть несколько полезен, будь у него в подчинении хотя бы 4000 австрийцев. Я добиваюсь вовсе не корпуса, но возможности служить в армии Вашего Величества в качестве австрийца. Припадаю к стопам Вашего Величества и прошу соизволения употребить меня или во главе нашего войска, или в качестве друга маршала, ответственного за единство и согласие русских и австрийских войск и за что-либо прочее, что будет угодно, лишь бы я служил двум империям, все остальное мне безразлично. Я расстался с почестями, но не с честью, и моя честь страдает уже давно.

Прошу прощения у Вашего Императорского Величества, что отнимаю столько времени. Да простит меня Ваше Величество, с благоволением отнесясь к моей вере в то, что сие останется между нами, и в мою способность принести некоторую пользу правому делу, которое должно воспламенять все великие души.

Мне остается только возобновить уверения в моей личной, давней преданности, моей неизменной благодарности и глубоком почтении, с коими остаюсь Вашего Императорского Величества смиреннейший и давний верноподданный и проч.

Вена, 1‐го числа 1800 года.

Григорий Александрович Потемкин, князь Таврический (1739–1791)

Фаворит Екатерины IІ с 1774 г. и, видимо, ее морганатический супруг (1775). Генерал-поручик, генерал-адъютант (1774), граф (1775), затем светлейший князь (1776), генерал-губернатор Новороссийского края, генерал-фельдмаршал (1784).

Принц де Линь понравился Потемкину в первый свой приезд в Россию. Однако во время Русско-турецкой войны к искренней симпатии примешались подозрительность и недоверие. Линь должен был обеспечить взаимодействие союзных войск, он передавал Потемкину некоторые письма австрийского императора, свои письма к Екатерине IІ. Однако русские почитали его шпионом. Письма принца и его сына перехватывались и копировались походной канцелярией Потемкина и петербургской почтой.

Очевидец событий, генерал русской службы граф Александр де Ланжерон, приятель принца де Линя, описал ситуацию в своих записках[1184]. О происходившем в 1788 г. он рассказал в 1796 г. под влиянием только что опубликованных «Писем о последней войне с турками» Линя, а 1824 г. доработал текст, добавив примечания.