Император Иосиф прекрасно знал, что князю нужен Ментор, но, видно, не знал, что тот его не хотел. Он решил, что если отправит к нему принца де Линя, то обаяние победит упрямство сатрапа и, пряча наставления под цветами, он добьется ловкостью того, чего нельзя добиться доводами рассудка. Принц де Линь долго жил в Петербурге, императрица и Потемкин ценили его ум и, казалось, были к нему расположены. Император остановил на нем свой выбор и просчитался: принц де Линь не добился ничего, несмотря на все старания и усилия. Он был столь же умен, как Потемкин, и, конечно, талантливей как полководец. Но Потемкин был упрямей его; и надумай он сам взять Очаков в июне, а затем развивать наступление, то стоило бы принцу де Линю сие посоветовать, он бы тотчас изменил решение. Он занимался тем, что играл с ним в шашки и, зная его самомнение и страсть к этой игре, проиграл ему немалые деньги, но так и не заплатил.
Принц де Линь, не снискав успеха у Потемкина, также понапрасну тратил свое красноречие (как мы видели) в ставке маршала Румянцева: ему не везло в переговорах, но везло в любви, и он утешился с дамами в Яссах.
В «Письмах о последней войне с турками» (1796), оформленных как послания к графу де Сегюру, Линь поместил литературный портрет Потемкина (лагерь под Очаковом, 1 августа 1788 г.)[1187]
: