Принцип неопределенности

– Во-первых, – он загнул первый палец. – То, что зовут патриархальными устоями в Республике – ничто в сравнении с тем, как дела устроены на Рилоте. Любая женщина – в первую очередь доход в семье. А уже потом что-то иное. Поскольку перераспределяет прибыли полученные несчастными бобылями в бюджет семьи. В которой она числится. А сами эти бобыли не могут взять в «жены» ни одну девушку, поскольку не в состоянии заплатить выкуп за невесту. А сейчас и подавно. Рынок, чтоб его.

Работорговли с этой точки зрения просто не существует – просто кто-то левый возмещает убытки большой фамилии от потери источника дохода. Я знаю – звучит уж-жастно цинично. Но ты не был у меня на родине. То, что зовут нищетой в Республике это богатство по сравнению с достатком среднего твилека. Ах да – и одновременно с тем у нас перенаселение.

Во-вторых. Я знаю, для вас, людей это звучит мерзко, даже я, прожив среди вас так долго, теперь нахожу это ситхски неправильным, но ничего с этим не могу сделать. Представь себе: приходит в нищую шахтерскую семью инопланетный уродец и заявляет, что отдаст за твою дочь столько, сколько вся семья тяжелым трудом зарабатывает за пять лет. А то и десять. Большая семья, я скажу. Очень большая. В действительности он лжет – продав с аукциона свое новое приобретение где-нибудь на хаттских невольничьих рынках, он сам заработает еще больше.

И главе семьи ничего не остается, как продать свою дочь или жену, надеясь, что она сможет лучше устроиться за пределами забитого, как подпол крысами подземелья моей отсталой планеты.

В-третьих. Хатты. Ты даже представить не сможешь, какие сумасшедшие деньги вертятся в этом бизнесе. И они от него никогда не откажутся. В этом даже…. хотя почему даже? В этом замешаны республиканские сенаторы, которые продавили во многих окраинных мирах такое явление, как долговременные контракты. Иное название для рабства.

– По мне так то, что у хаттов нет писанных законов – честнее, – сказал я.

Добрая часть галактики жила по понятиям, а не по законам. Но там хотя бы не пытались придать рабовладению некий легальный, а соответственно и как бы одобренный обществом характер.

– Они гнойные слизни и не пытаются придать своим делишкам подобие законности, – согласился Травер. Само их существование как бы намекает даже конченым дебилам, что нет справедливости в этом мире.

– Слушай, а как ты вообще в этом разобрался? Просто очень доходчиво у тебя вышло.

– Пытался понять, как устроено все у вас, людей. Куда не ткнешься – все как не у твилеков. В итоге, нашел, что разбираясь в грязном белье чужого вида – лучший способ понять, как все устроено у нас самих. Разумеется, я понял это не читая те идиотские книжки, как они? А.. «ксенопсихология», «Культуры и расы галактики». Это мусор ты можешь выкинуть на помойку. А изучая вас, так сказать, вблизи. Иногда чрезмерно, – он потер свой бок.

Я вспомнил, что у него там след от ножа. Я решил не развивать тему.

– А все-таки, как насчет любви?

– Хочешь спросить, сносит ли нам голову при виде той, или иной юной твилечки? Конечно, сносит. Но, как правило, все заканчивается грустно, когда такой молодой твилек начинает шарить по карманам, выискивая, чем бы заплатить выкуп за невесту.

– Дикость! – не смог сдержаться я. – Такое ограничение свободы!

– А у вас людей стоит только покинуть одну компанию и перебраться к компании конкурента, да и еще со всеми корпоративными секретами, как сразу на тебя подадут в суд – за нарушение контракта.

– Его подписывают, – оскалился я.

Такое вызывало лишь концентрированную ненависть – Травер даже отпрянул.

– Есть правила писанные и нет, – сказал он. – И не скалься так! Когда ты так делаешь, я вспоминаю о второй половине в твоей крови.

– Мило улыбаться? – я растянул губы в приторной улыбочке.

– Лучше да. Выглядишь почти как зелтрон. Да и люди любят идиотов. Но стоит тебе начать злиться, как я вспоминаю те байки, что травят контрабандисты на Коррибане.

– Иногда мне в голову приходят мысли заняться наведением порядка… как это делали мои краснокожие предки, но я тотчас вспоминаю, что это никак не изменит ни людей ни хаттов. Хотя, если не заниматься изменениями… Вот хаттов можно просто уничтожить. Как вид.

– И их место займут другие уроды, – ответил капитан. – Не обязательно лучше них.

– И это, к сожалению, тоже так, – Я решил дальше не развивать тему. – А что насчет обязательств? Есть ли они вообще в вашем «браке»?

– Есть, конечно! – даже удивился он. – Но это касается детей. И того, что внутри семьи. Изменой у нас считают нечто другое.

– Интересно. И почему в учебнике про вас такое не написано?

– Я же сказал, что в том мусоре, который ты читал, такое не пишут. В книжке для детей написать о том, что управляет их поведением? Невообразимо!.

Я читал вариант для иторианцев и хаттов. Но никто из них не может вступать в половую связь с твилеками. И эти «вопросы» тоже опускались из рассмотрения.