Принцип неопределенности

В варианте учебника для людей эти вопросы были описаны крайне упрощенно, или же рассматривались с позиции человеческой логики. И физиологии. Несмотря на социальный прогресс, никто не стремился объяснить школьнику, зачем и почему люди любят или воюют. Тот же школьный курс истории, что совершенно логично, насквозь был политизирован. И нес не научную, а воспитательную роль. Иначе говоря, вводил в заблуждение. И не важно, сколь велика доля верных исторических фактов, излагаемых точно, скупо и безоценочно – как и положено учебнику истории. Уже сам ограниченный объем его позволяет, не прибегая ко лжи уместить в нем только нужные, пусть и в целом верные факты. Но в силу неполноты картины они будут восприниматься иначе, нежели в компании более нелицеприятных вещей. Да и до тех пор, пока учебники утверждают в министерстве образования, а не на конференциях историков, это будет именно так. Но историки, как это не странно изучают историю, а не пишут учебники для детей. Отчего же и прочее школьное воспитание не должно быть направлено на то, чтобы сделать из маленького человека будущего послушного гражданина?

А семья важный элемент проекции государства в нашу жизнь. Если, конечно ты не неймодианец. И чем сильнее государство влезает в чужие семейные дела, тем сильнее оно хочет контролировать своих граждан. Ортодоксальная средневековая государственность евреев. Кастовая система в Индии, с которой борется уже современное ее государство. Но безуспешно – оно не достаточно сильное. Сильное государство – синоним несвободы.

Но сила – вопрос сложный. «Сильное государство» не на фоне своих соседей, а в ином смысле. В возможностях навязывать интересы верхушки всему населению. Даже пораженное коррупцией и индустриально-научной деградацией государство можно назвать сильным. Оно сильнее своего народа – но истинная ли сила это?

– О чем задумался? – спросил меня Травер.

– Как обычно, о месте человека в этом мире.

– Я же говорил. На вилле и в окружении любящих женщин.

– У меня иные запросы.

– И какие же?

– Я сам не определился. Но иные. Это точно.

– Все равно ты к этому придешь, – сказал он с усмешкой.

В медотсек зашла Нейла. Осмотрев нас, как редкие экспонаты в музее антропологии.

–Я думала, что вы лечитесь. А вы пиво хлещете!

– Есть альтернатива, – сказал я, рассматривая твилечку. – В трюме ящик с вином. Но с него нас развезет еще быстрее.

– Возьми, не возмущайся, – Травер отдал Нейле одну из множества помятых банок.

– Так бы сразу, – она успокоилась. – Я хотела посмотреть головидение, но в этом секторе с трудом поймала эротический канал с участием каких-то членистоногих с другими формами жизни.

– И как? – спросил я с вежливым интересом.

– Познавательно. Но омерзительно. Я вовремя это выключила.

– Ничего, наш путь лежит через самые необычные места. Еще можно будет посмотреть порнушку с участием хаттов или гаммореанцев, – злорадно сказал Травер. – Верно, Олег?

Но он замолчал, увидев выражение моего лица. Должно быть, я достаточно ясно выразил всем свои видом свое отношение к такому зрелищу. Хотя если подойти к этому как к передаче «В мире животных»… Нет, надо гнать такие мысли подальше.

Твилеки засмеялись надо мной.

Еще ящик пива, ящик вина и каф. Головизор лишь изредка находил какой-нибудь сигнал, вылавливая что-нибудь любопытное из того потока информации, что с огромными затратами распространялся через гиперпространство во все уголки галактики. Находясь в гипере сигнал можно только принимать – причем предназначенный всем, а не лично тебе. Если ты не служишь на флоте в звании адмирала, и не какой-нибудь мастер-джедай – то ради того чтобы передать тебе пару мегабайт никто и не подумает задействовать инфраструктуру, потребляющую в течении одного месяца в сотню раз больше энергии, чем за все свое существование на Земле выработало человечество. С другой стороны трансляция местного ТиВи через нее себя оправдывала – на такой относительно небольшой поток информации приходилась громадная зрительская аудитория. Неудивительно – спутники для передачи телевизионного сигнала в СССР применяли еще в семидесятые годы. В соответствии с той же логикой.

Поэтому десяток голоканалов и телетайп с важнейшими новостями – не шик даже местами на внешнем кольце, не то, что на внутреннем. Ближе к Ядру можно было ловить сотни каналов в высоком качестве. Но не все любят зомбоящик, пусть и в более технологичной его итерации. Тот же Травер, как он рассказывал, приобщился к мировой печатной культуре именно во время таких продолжительных путешествий.