Пришельцы ниоткуда

– Думаю, вскоре начнется массированный штурм, призванный если не прорвать наши позиции, то, по крайней мере, закрепиться здесь возможно большими силами. Враг рассчитывает напасть на нас с тыла, высадившись в устье реки, но, вероятно, не знает, что наши воины уже в пути. Нам нужно продержаться как можно дольше, но без излишней бравады: победа будет за нами, как только вернется «Ульна», самое позднее через две недели. Если бы не эта проблема с женщинами, детьми и продовольствием, я бы немедленно отдал приказ рассеяться по лесу. Нужно протянуть пятнадцать дней, а там уж вернется мой корабль. Вы поняли: сражаемся жестко, но без ненужного и отчаянного героизма.

– Тогда, может, следует сдать проход? – предложил Бушран.

– А что тогда будет с нашими женщинами? – спросил Техель.

– Надеюсь, мы сможем сопротивляться достаточно долго для того, чтобы этот вопрос не встал. Если же враг прорвется, мы, конечно, не побежим, а будем терзать его на протяжении всего пути к озеру и устью реки. Повторяю: главное – выиграть время.

– А если «Ульна» не вернется? – тихо спросила Анна.

– Это почти невероятно. В таком случае…

Пять последующих дней выдались относительно спокойными. В одну из ночей два васка проскользнули на вражеские позиции и донесли, что берандийцы построили новые танки, но сколько их – сказать не смогли. Акки приказал изготовить простые, но достаточно эффективные зажигательные средства, используя очень клейкую и легко воспламеняющуюся черную смолу, которую бринны добывали из аглинного дерева.

Утро шестого дня также прошло спокойно, однако к полудню была замечена усиленная активность врага, а чуть позже началась артподготовка. Те несколько орудий, которыми располагали берандийцы, принялись методично обстреливать позиции. Огневой вал, пусть и не слишком сильный, произвел на бриннов ошеломляющее впечатление. Ближе к вечеру начался штурм.

Впереди двигались деревянные танки, около дюжины, на которых находились лучшие стрелки из лука и ружей, стрелкам поручили защищать их. То было странное зрелище: нелепые машины с трудом продвигались, запутываясь в высокой сухой траве. Вокруг их бойниц щетинились стрелы бриннов и васков. Танки без потерь достигли первых траншей, где уже никого не было. Акки смотрел на них в бинокль. Анна была рядом с ним. Прячась позади своих машин, берандийцы продвигались цепями, сметая небольшие изолированные группы защитников, не сумевших вовремя отступить. Иногда между разрывами снарядов вопли или душераздирающие крики говорили о гибели живого существа – человека или бринна. Но мало-помалу в темноте надвигающихся сумерек огонь берандийцев становился менее уверенным, вскоре к облачному небу поднялись три высоких огненных столба, и атака прекратилась.

– Они продвинулись на триста метров, – сказал Бушран.

– Но они еще не в узкой части ущелья. Именно там мы их ждем. Каковы потери?

– Сколько потеряли они, я не знаю. Возможно, человек двадцать убитыми или ранеными. У нас убиты три васка и одиннадцать бриннов, ранены семь васков и сорок бриннов.

– Совсем небольшое сражение, – иронично произнес координатор. – Два десятка несчастных парней убито и втрое больше изувечено! А я-то прибыл сюда, чтобы помешать этой войне! Да уж! Старые хиссы, основатели Союза человеческих миров, были правы: посредники всегда кончают тем, что начинают воевать с обеими сторонами сразу!

– Следует ли нам под покровом ночи провести контратаку?

– Зачем? Чтобы вернуть себе эти триста метров, которые мы с рассветом снова потеряем? Нам нужны все наши силы. И как я уже сказал, мы ждем их гораздо дальше.

День занялся на тех же позициях. Берандийцы двинулись вперед не сразу, а лишь через три часа после восхода солнца, получив четыре новых танка. Началась атака. Ценой незначительных потерь к концу дня им удалось добраться до теснины. Шириной около ста метров и длиной в шестьсот, она лежала между высокими отвесными скалами, и лишь в середине, где овраги с крутыми склонами размыли песчаник, можно было подняться к плоскогорью по крутым склонам, с одной и с другой стороны.

– Вот здесь, Анна, и пройдет решающая битва, – сказал Акки. – Чем она закончится, я не знаю, но с помощью бриннов и васков я сделаю все возможное для того, чтобы она стала для нас победной или, по крайней мере, не до конца проигранной. Если нас отбросят, поднимайтесь к лесу по правому оврагу. Я с небольшой группой последую за вами. В любом случае я хочу, чтобы завтра вы были в безопасности. Вы меня поняли?

– А сами-то вы будете в безопасности?

– Что касается меня, тут все обстоит иначе. Бринны и васки доверили мне командование и…

– А я представляю Берандию – настоящую Берандию! Нас, настоящих берандийцев, здесь только двое, и наше место…

– Не сомневаюсь в вашей смелости, но на этот раз мы наверняка сойдемся в рукопашной схватке, и у вас не будет ни единого шанса. Это приказ, и вы обязаны его исполнить. К тому же… к тому же я буду спокойнее, зная, что вы далеко отсюда. Вы обещаете?

– Хорошо. Но если дело обернется плохо, я вернусь, чтобы разделить вашу участь.