Призрак киллера

— Мне? — сказала она и сардонически улыбнулась. — Я знаю, сколько мне нужно. Каждая доза что-то означает. Сейчас будет третья за этот день, когда у меня снимутся все «тормоза» и я почувствую, как говорил Хлестаков, «легкость в мыслях необыкновенную»… А после, потом уже, будет четвертая и последняя доза.

— И что будет после нее? — спросил Щелкунчик, заинтригованный столь точным рассказом самой женщины о том, что будет с ней происходить. Это какой же наркотический стаж надо иметь и как точно анализировать свое состояние, чтобы говорить так!

— После? — переспросила Нина. Она задумалась на мгновение, а затем усмехнулась загадочно: — После — ты сам увидишь. Я пока не буду говорить, чтобы ты не испугался.

Кокаиновое опьянение сильно отличается от обычного алкогольного. Кокаин действует иначе на нервную систему и головной мозг, так что находящийся, что называется, «под воздействием» человек ведет себя не так, как банальный пьяный. Некоторые центры в организме при употреблении кокаина растормаживаются гораздо сильнее, чем при питии водки, а некоторые остаются вовсе не тронутыми.

Нина «вкатила» себе третью дозу и стала вести себя именно так, как предсказывала только что.

Она повеселела, забыла на время о брате, чего, наверное, и добивалась. Лицо ее продолжало оставаться бледным, глаза сверкали, как у Клеопатры при визите Антония…

Щелкунчик решил воспользоваться моментом и стал расспрашивать женщину о том, что было для него неясным в ее поездке в Синегорье. Ведь тогда она практически ушла от ответов на все его вопросы. Он не мог настаивать, потому что тем самым привлек бы к себе ее внимание.

Теперь же все изменилось. Во-первых, он сделал свое дело, которое тогда еще только предстояло выполнить. Во-вторых, теперь они опять оказались связанными вместе, тогда как в Синегорье, прощаясь с Ниной, Щелкунчик полагал, что расстается с ней навсегда.

Сейчас ему было важно понять, что вообще с ним происходит. Ему захотелось понять, кто и зачем и каким образом сделал его игрушкой в своих руках…

Никогда раньше Щелкунчик не возражал против того, чтобы быть игрушкой в руках заказчиков. Собственно, киллер ведь и есть игрушка. Он — почти что обслуживающий персонал. Ему поручили — он убил. Он убил — ему заплатили. Вот и вся нехитрая игра. И игрушка, конечно же, киллер…

Но на этот раз все шло не так, как надо, Щелкунчик это чувствовал. Недаром он вообще решил, что это будет его последнее дело. Он и не согласился бы на него, если бы не слишком уж большие деньги. Только они заставили его пойти в последний раз на все это.

Но все было не так — почти все… То ли он сам изменился и стал другим, то ли дело, в которое его втянули, оказалось слишком уж серьезным… Трудно сказать, но, во всяком случае, теперь Щелкунчик уже не мог продолжать до тех пор, пока не стало бы ясно, во что он влез.

Разговор с человеком, который находится в кокаиновом дурмане, — непростая штука, и Щелкунчику приходилось быть очень осторожным. Человек «под кокаином» весьма напряжен, он почти что непредсказуем. Его реакции могут быть внезапными и очень болезненными.

Кроме того, этот человек подвержен самым разным фантазиям — его психика очень мобильна. Одно неосторожное слово — и все пойдет прахом, ты ничего не добьешься.

Стоит как-то не так поставить вопрос, затронуть какую-либо нежелательную тему — и все, человек «съедет» в сторону, и надолго. Щелкунчику все время приходилось следить за реакциями Нины на весь разговор, чтобы не возбудить у нее подозрений. Кокаин, кроме прочих своих прелестей, еще и способен вызывать манию преследования…

В конце концов через сорок минут истина стала выясняться. Теперь у Щелкунчика появились сразу несколько крупных тем для размышлений.

Банк «Солнечный» действительно купил контрольный пакет акций синегорского металлургического комбината, тут все было по закону. Но дело заключалось в том, что у «Солнечного», во-первых, не было таких громадных денег на покупку акций, которые еще бог знает когда дадут прибыль. Чтобы получить прибыль с синегорского комбината, нужно вложить туда еще огромную сумму… Такие вещи не может позволить себе ни одна российская коммерческая структура.

По стране, конечно, циркулируют слухи о том, что есть финансовые группы и банки, которые страшно богаты, но это не совсем так. Они богаты, но богатство — понятие относительное.

Один из самых богатых в России — банк «Солнечный», несомненно, богат. В том смысле, что может купить при желании небольшой заводик по производству минеральной воды или церковных свечек… Руководители этого банка могут купить себе по три виллы — во Франции, на Майами и на Кипре. Могут одевать своих жен в меха и купать в шампанском своих любовниц. Что, собственно, они и делают.

Но речь не может идти о том, чтобы эти господа были способны сначала фактически купить огромный, крупнейший в Европе комбинат, потом еще и модернизировать его, вложить деньги в переоснащение производства, в социальную сферу… Что вы, это совершенно немыслимо.