Призрак Оперы

— Не знаю… — уклонилась она от ответа. — Это настоящий демон!

Она вздрогнула и прижалась к нему еще ближе.

— Мне страшно к нему вернуться!..

— И не надо, не возвращайтесь.

— Вы не знаете… Если я не вернусь, произойдет непоправимое несчастье. Но я не могу… Я знаю, что надо жалеть всех, кто живет «под землей». Но он так страшен! А время идет… Еще один день, только один день, и если я не приду, он сам за мной придет и увлечет меня к себе, в подземелье, встанет передо мной на колени! О! эта мертвая голова! Будет говорить мне о любви и будет плакать… Ах, Рауль! Если бы вы видели слезы, капающие из двух черных впадин!.. Я не могу их переносить, не могу…

Она в отчаянии заломила руки. Взволнованный Рауль нежно прижал ее к сердцу.

— Вы их больше не увидите, Кристина, нет. Бежим, бежим сейчас!

— Нет! — печально покачала она головой… — Сейчас нельзя. Это было бы слишком жестоко… Пусть он еще завтра услышит мое пение, а потом уедем! Ровно в полночь вы придете за мной в гримерку. В это время он будет меня ждать в столовой у озера. Нам никто не помешает, и вы меня увезете… что бы я ни говорила, как бы я ни отказывалась… клянитесь мне в этом, Рауль! Потому что я чувствую, что если я опять «туда» попаду, я никогда не вернусь назад… Вы не можете этого понять…

Она вздохнула, и как бы в ответ на это, совсем около них, рядом, раздался чей-то другой вздох.

— Вы слышали?

Она дрожала всем телом.

— Нет, — успокоил ее Рауль, — я ничего не слышал.

— Разве не ужасно быть вынужденной постоянно бояться… Между тем как мы здесь в полной безопасности, мы у себя дома, на небе, кругом светло, светит солнце, а ночные птицы не выносят его лучей. И «его» никогда не видела при дневном свете. Он должен быть ужасен! — пробормотала она, испуганно глядя на Рауля. — Когда я увидела его в первый раз, я думала, что он тут же умрет…

— Почему? — спросил Рауль, захваченный жгучим интересом её рассказа. — Почему вы думали, что он умрет?

— Потому что я его увидела!!!

Вдруг они оба обернулись.

— Здесь кто-то стонет, — сказал Рауль. — Вы слышали?!

— Я ничего не могу сказать, — призналась Кристина. — Даже когда «его» тут нет, мне повсюду чудятся его вздохи… Но если слышали вы…

Они встали и огляделись вокруг себя. На всем огромном пространстве крыши кроме них не было никого. Они опять сели.

— Как же вы его увидали в первый раз? — спросил Рауль.

— В течение трех месяц, я его только слышала. Когда я его услыхала впервые, я подумала, так же как и вы, что это дивное пение доносится ко мне из соседней комнаты. Я вышла в коридор и стала искать, кто бы это мог петь, но как вы знаете, моя комната находится в стороне от других, поэтому я скоро убедилась, что таинственный певец поет именно у меня в комнате. Мало того, он не только пел, он начал разговаривать и отвечать на мои вопросы удивительно красивым и мягким мужским голосом. Как было объяснить подобное явление? Первая мысль, пришедшая мне в голову, была об «Ангеле музыки», которого мне обещал прислать мой покойный отец. Я вам признаюсь в этом, Рауль, потому что вы сами когда-то, будучи ребенком, верили вместе со мной в эту легенду, и теперь не подымете меня на смех, Я все еще, несмотря на мой возраст, оставалась маленькой мечтательной Лотт, с таким чистым, наивным сердцем, что услыхав этот таинственный, чарующий голос, я ни одной минуты не усомнилась в том, что это и есть «Ангел музыки». Отчасти в этом, конечно, виновата и моя приемная мать, от которой я не скрыла этого непонятного явления. Она сразу сказала: «Это, наверное, Ангел; во всяком случай ты можешь его об этом спросить». Я так и поступила, и «голос» мне ответил, что он действительно посланный моим отцом «Ангел музыки». С этой минуты я перестала его бояться, и мы стали друзьями. Он мне сказал, что послан на землю для того, чтобы посвятить меня в тайны великого искусства, и предложил давать мне уроки пения. Я с восторгом согласилась и каждое утро, ровно в 8 часов, я уже бывала у себя, где нас никто не мог потревожить. Вы спросите, что это были за уроки? Вы ничего подобного не можете себе представить.

— Ну, еще бы! — подтвердил молодой человек. — На чем же он вам аккомпанировал?

— На каком-то незнакомом мне инструменте, помещавшемся где-то за стеной. Но удивительнее всего было то, что «голос» как будто знал, на чем прервались уроки моего отца, и начал со мной заниматься по его же методу, благодаря чему я сразу воскресила в памяти все пройденное и в скором времени сделала такие блестящие успехи, для которых при других условиях потребовались бы целые годы. Имейте в виду, что у меня была слабая грудь и короткое дыхание, вследствие чего, при довольно тусклом медиуме, у меня были плохо развиты низкие и слишком резки верхние ноты. Моему отцу, после долгих усилий, удалось было избавить меня от этих недостатков, но окончательно их искоренил только «голос». Мало по малу у меня так развилось дыхание, что я стала, почти шутя, брать самые высокие ноты, что дало мне возможность петь все сопрановые партии.