Призраки дома Блэквуд

– Представь, что это страшилка на Хэллоуин или что-то такое. Думаю, у нас еще даже маршмеллоу остались.

Глава двадцать шестая

Кит

Под телевизором действительно нашелся видеомагнитофон, но такой пыльный, что Мара заволновалась, вдруг, не заработает. Она ходила за Нилом по пятам, пока он тянул удлинители из комнаты отдыха к генератору, а потом помогла все подключить. Проигрыватель мигнул, забегали огонечки, и Мара включила телевизор. Раздался тихий свист, экран замерцал и вдруг пошел помехами, напомнив об искаженном изображении с веб-камеры на чердаке, и она спешно вставила кассету в магнитофон.

На какой-то момент показалось, что ничего не получится, но тут видеомагнитофон зажужжал, заработав.

– Победа, – прошептала Мара, нажимая на пульт и переключая телевизор на магнитофон. Они с Нилом уселись на полу, закутавшись в принесенные из спальни одеяла и поставив между собой пакетик с маршмеллоу. Мара была обеспокоена красными отпечатками ладоней на стене и жалела, что не отмыла их днем.

Пару секунд экран оставался черным, но потом появилось изображение комнаты. Мара почти сразу узнала столовую: камеру поставили в дальнем углу, чтобы в кадр попала большая часть помещения и проход в коридор. Она подумала, что оборудование должно было быть дорогим: присутствовала типичная для старой пленки зернистость и приглушенные тона, но в целом изображение было на удивление четким для того времени. На видеозаписи была ночь, по обе стороны стола стояли две лампы и, судя по слабому свечению из холла, по всему дому тоже расставили освещение.

Картинка была такой неподвижной, что Мара уже заволновалась, не застряла ли она, но затем мужской голос произнес:

– Если здесь есть духи, прошу вас подать знак.

Мару передернуло, зефиринка упала обратно в пакет. Слова перенесли ее в прошлое, когда десятилетняя Мара пряталась в уголке, пока родители держались за руки и говорили с невидимыми гостями. Этого стоило ожидать, в конце концов, он же был охотником за привидениями.

Нил придвинулся к ней, погладил по голове.

– Выключим?

– Нет, нормально.

На экране ничего не происходило, Мара вся похолодела в ожидании. Тот же голос повторил:

– Я прошу вас поговорить со мной. – В поле зрения камеры появился мужчина, высокий, жилистый, с глубокими морщинами на лице, словно он очень сильно похудел за короткое время. – Что вам нужно? Зачем вы здесь? Подайте знак, если вы меня слышите.

– Это, наверное, Кит, муж, – прошептал Нил. Мара своему голосу не доверяла, так что просто кивнула.

Мужчина неожиданно повернулся к кухне, которая находилась за пределами поля зрения камеры.

– Эй! Кто здесь?

На заднем плане в холле что-то шевельнулось, и Нил до боли стиснул руку Мары.

– Расслабься, – шикнула она. – Это просто ребенок, смотри.

В сторону столовой медленно шла девочка лет восьми в ночной рубашке, с растрепавшейся косичкой. Выбившиеся прядки падали на бледное печальное личико.

Кит, не видя ее, сделал еще шаг к кухне. Пару мгновений посмотрев на отца, девочка повернулась к камере. Из глаз у нее покатились слезы.

– Пенни! – Схватившись за сердце, он уставился на дочь, затем, пошатываясь, подошел к ней. – Ты почему не спишь? Кошмар приснился?

– Я хочу уехать, – плакала девочка. – Он идет, плохой человек идет.

– Никто не придет, милая. – Подхватив дочь на руки, Кит начал укачивать ее. – Мы в безопасности, не бойся.

– Почему ты обманываешь! Люди умирали здесь. Много, много людей.

Кит замер.

– Кто тебе сказал? Это мама так сказала?

– Много людей, – повторила Пенни. – Питер, Мария, Этель, Энтони, Рис, Мара…

– Что? – вскинулся Нил.

– Тише, тише, – успокаивающе произнес Кит, убаюкивая девочку. – Это просто плохой сон. Идем, я уложу тебя в кроватку и расскажу сказку, согласна?

– Она сказала «Мара»? – Нилу было явно нехорошо.

– Нет, звук просто барахлит, – возразила Мара. – Мне кажется, она сказала «Нала».

– Погоди. – Сбросив плед, Нил подошел к видеомагнитофону, перемотал несколько секунд и нажал «пуск».

«Много людей. Питер, Мария, Этель, Энтони, Рис, Мара…»

– Это было «Нала», – настаивала Мара. – Качество так себе, вот и все.

Застонав, Нил провел рукой по лицу.

– Мне это не нравится.

Кит, по-прежнему держа Пенни на руках, обернулся к камере. Зашел за нее, раздался какой-то треск, и изображение пропало.

Запись продолжилась в новом месте, вероятно, в одной из спален наверху, но Мара не могла сказать в которой. Обычная обстановка и мебель, все просто, но чисто и аккуратно. На дальней стене висели картины, виднелась полка с оборудованием для записи, с креплениями, обложками – вероятно, комната Кита.

Сам он сидел перед камерой, нахмурившись и потирая заросший щетиной подбородок, несколько минут ничего не говоря. Наконец, сделав глубокий вздох, он, будто уже в сотый раз, скороговоркой произнес:

– Кит Шпиглмэн, родился двадцатого марта тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Сейчас одиннадцать сорок девять вечера, – сверившись с часами, продолжил он. – И этот дом сводит меня с ума.