Призраки Джейн Лоуренс

— Игра воображения. Принятие желаемого за действительное.

Она отшатнулась, глядя на него во все глаза. Почему он больше не верит? Почему так легко готов отбросить то, что разрушило его жизнь? Вероятно, что-то случилось. Уже здесь, в крипте. Она не понимала, что это могло быть и как к этому относиться.

— Я здесь уже… так долго. — Брови Августина сошлись у переносицы. — Мне хватило времени. Времени подумать. Моя одержимость совершить невозможное привела к смерти Элоди. Я едва не погубил тебя. И все из-за призрачных убеждений.

— Но ты же видел духов. И считал, что я заболела, хотя это не так.

Он вздрогнул и помрачнел еще больше.

— Я… Я…

— Ты видел, они тебя мучили.

— Это чувство вины. Дело не только в нем. Возможны и другие объяснения, Джейн. Давай пошлем за доктором Низамиевой. Она нам поможет.

— Если магия — всего лишь выдумки, — произнесла Джейн на выдохе, уцепившись за последний спасительный довод, — куда делась дверь? И почему ты не умер от жажды? Прошло шесть дней, Августин.

Тело его содрогнулось, по коже прошла рябь. Джейн оттолкнула его руку и закричала, решив, что он исчезнет, как очередной дух, плод воображения или заклинания, но нет, он по-прежнему рядом.

Августин яростно тряс головой, едва слышно бормоча:

— Джейн, Джейн…

— Ты должен сделать это, других вариантов у нас нет. Прошу, посмотри на меня.

Он поднял на нее глаза. За пеленой слез она разглядела страх, парализующий его изнутри, смятение, хаос мыслей. Как же быть? Как его успокоить? Доктор Низамиева определенно подсказала бы.

В голове что-то щелкнуло.

— Ты должен кое-что мне обещать, — она вспомнила, что сказала Низамиева. Теперь она видела в словах заклинание.

Установку.

— Все что пожелаешь, — согласился Августин.

Она улыбнулась, борясь с дрожью.

— Ты безоговорочно будешь считать верным все, что я тебе сейчас скажу. Это будет непросто, но должно стать первым шагом в познании нового мира, иначе мое время будет потрачено зря.

Молчание. Она чувствовала, как он затаил дыхание. И наконец:

— Обещаю.

— Магия, — заговорила Джейн, глядя многозначительно, — однозначно существует.

Августин поднял глаза, из них исчез страх. Все так просто. Просто и ужасно. У нее нет времени вспоминать, что происходило с ней тогда, в гостиной, когда напротив сидела специалист по безумствам.

— Вот так, — воскликнула Джейн, ликуя в душе. — Вспомним все события, вплоть до того момента, как ты держал на руках умирающую Элоди, понимая, что не сможешь ее спасти. Но ты можешь спасти себя. Эта опухоль — сама магия. Мы удалим ее, это и станет заклинанием, не отказывайся, прошу, ведь так ты обретешь свободу. Духи, которых ты кормил, ушли. Зависимость от дома, болезни — ничего больше нет. Ты получишь свободу и сможешь помогать людям спасать жизни других.

— А ты?

— Ты ведь сам сказал, я в любом случае умру. Хотя, возможно, шанс есть. Главное — знание. Сделай операцию, я буду знать, что могу жить, и посмотрим, что будет потом. Уничтожь последствия работы магии, которые меня убивают.

Августин долго смотрел на нее, но все же кивнул.

— Хорошо, я все сделаю.

В канделябрах на стенах у лестницы стояли свечи. Августин собрал их и зажег от затухающего огарка. Подрагивающая вместе с языками пламени картина перед глазами становилась все ярче. Они в банкетном зале, погребальной комнате, музее эзотерики, построенном Лоуренсами.

И они не одни.

За пределами помещения собрались тени — неподвижные фигуры с серповидными головами. Поглядывая на них с опаской, Августин соскоблил засохший мел с яичным желтком с кончиков пальцев Джейн и очертил им тончайшую окружность, включив в него стол. Джейн возводила стены до тех пор, пока не закричала от боли. Августин вмешался, сам поднял их еще выше, избавив Джейн от нагрузки и мук.

Затем снял с нее грязное рваное платье и задрал сорочку, обнажая живот. Фигуры скользнули по полу и подошли к самому краю круга, но Джейн следила не за ними, а за реакцией мужа. Увидев их вблизи, он вздрогнул. Что ж, он должен когда-то осознать правду.

— Ты видишь их одежды? — спросил Августин.

Да, и очень хорошо. Все в белоснежных хирургических халатах, на которых заметна каждая капля крови.

— Это форма хирургов и медсестер в операционной, — удивленно протянул Августин. — Они пришли посмотреть, для них это будет зрелище.

— Им интересно, что мы делаем.

— Им интересно стать свидетелем очередной моей неудачи.

Джейн нахмурилась, но не стала возражать.

— Обещай не винить себя, если не получится. Иначе ты только подкормишь их.

Августин кивнул и, отвернувшись от зрителей, принялся ощупывать живот Джейн.

— Думаю, опухоль яичника, — заключил он, — расположена над кишечником. Все не так плохо. С эфиром…

— Никакого эфира, — отрезала Джейн.

— Но без эфира тебя может убить болевой шок.

— С эфиром я не смогу помочь тебе с заклинанием.

— Тебе будет очень больно. — Он погладил ее по щеке. — Самая сильная боль в жизни. Ты уверена?

Августин принялся укреплять выстроенные ею стены. Он сильный маг, был таким всегда или стал только сейчас, поверив в себя. Он сделает операцию, справится в одиночку.