Призраки Джейн Лоуренс

Склонившись, она пытается заглянуть себе в лицо. Больно ли ей? Нет, она ощущает лишь покой и безмятежность, а еще отстраненность от мира — обо всем этом она мечтала всю жизнь.

Но и в моменте смерти есть более важное — многообразие, скрытое многообразием, оно множится до тех пор, пока не превращается в ничто. Она сама трансформируется, преобразуется, объединяется, сливается.

Время похоже на слои луковичной шелухи, они указывают на места, задействованные в сцене пьесы. Вокруг нее некопаная земля с червями, грязью, застоявшейся водой. Мужчины и женщины движутся по лабиринту комнат, рисуют круги, едва слышно произносят заклинания, слова которых сразу стихают. Инициации, задания, детские игры. Рабочие укладывают тяжелые плиты белоснежного камня. Заклинания проникают в скелет мира, разрушают и создают реальность, она меняется и рябит, словно гладь озера.

Она лежит без сознания в одном из коридоров, где встречает маму. Впервые прикасается к двери подвала, тело охватывают холод и боль. Наблюдает, как пламя сжирает окровавленную простыню, как она целует мужа, работает, ведет подсчеты.

Вот она сидит в кресле в гостиной, счастливая молодая жена, еще мечтает о том, какие возможности откроют ей перемены в жизни, даже не представляя, что вскоре произойдет. Но в глубине сознания уже появляются первые ростки, всходы недоверия и смятения. Имя Элоди ей еще незнакомо, но уже известно лицо, которое беззвучно появляется в окне и смотрит на нее.

Сейчас окна черны.

Тот самый вечер? Или другой? Немало ночей она провела в кресле, глядя в темные окна.

Во рту нет вкуса травы и пророщенного зерна. Одежда не порвана, нет дрожи от усталости. Она еще занимается только бухгалтерией, не собирается увольнять прислугу, чтобы быть предоставленной самой себе и получить контроль над тем, что пока неведомо и находится за гранью.

Впервые за вечность, за годы жизни, за миг, когда успела лишь моргнуть, Джейн счастлива, несмотря на то что ей известны события, связанные с появлением Элоди. Но ее нет, она не приходит, вместо нее разверзлась белая пустота, которую Джейн никак не преодолеть. На другой стороне что-то есть. Но это не дает ей надежды, ведь надеяться — значит фантазировать, представлять новые миры, она же свернулась в объятиях матери, Августина, и прошлое кажется будущим, словно время отражается в зеркале. Она чувствует себя любимой, целостной, и оттого на душе спокойно. Возможно, такова жизнь по ту сторону.

Однако белое ничто не исчезает. Более того, оно разрастается. Джейн в столовой Линдридж-холла, Элоди нет. Мир за окном тоже исчез. Она видит Августина, его родителей и Пинккомов в высеченной в камне комнате, но никаких признаков Элоди. Белая гладь распространяется, уже невозможно понять, где она заканчивается, а где начинается ее собственная парадоксальная сущность.

Становится страшно.

Джейн измеряет себя, определяет свои границы, разматывает клубок, убирая многочисленные нити собственной сущности одну за другой. Моток меняет форму, кривится в одну сторону, грозя развалиться. Отсутствие Элоди в оконном стекле Линдридж-холла не позволяет верно оценить обстоятельства. Они обе — примеры того, чего в понимании людей не существует, они исчезают и появляются, сходятся в схватке.

Всего шаг — и она тоже в оконном стекле. Совсем близко. Глаза красные от бессонных ночей, волосы растрепаны и спутаны, платье местами порвано. Живая Джейн отрывается от тарелки на обеденном столе, окидывает ее взглядом и спешно отворачивается. Убеждает себя, что это пустяки, ей показалось. Джейн мертвая идет дальше искать Элоди.

Фигуры неподвижно застыли в холле. У них нет лиц, как и ничего человеческого, кроме, пожалуй, выпрямленных, хоть и слишком вытянутых тел. Сейчас они едва видимы, будто растворяются в пространстве.

Августин готовит себя к предстоящим трудностям. Она же сидит в библиотеке с книгой, представляющей теорию невозможного.

Элоди не появляется.

Белое ничто растет.

Джейн приближается к нему, на этот раз ее охватывают беспокойство и страх. Все распутывается, обнажается разгадка ее смерти. Следует запомнить момент, если она хочет все исправить. Необходимо разобрать луковицы, разложить по порядку, найти допущенные ошибки.

Она идет за тенями вниз по лестнице в кабинет. Августин берет ее на руки и кладет на кровать, укрывает с любовью и удаляется, чтобы встретить с открытым лицом призраков, считает это проявлением смелости, не понимает, что его подталкивает страх.

Но где же Элоди?

Ее нет и в темной крипте. Джейн не встречает ее в бесконечном лабиринте, не видит, когда лежит на столе. Где же она? Предполагалось, что они встретятся, но ее нет ни по эту сторону ни по ту, в окне.

Странно. И не потому, что Джейн желает Элоди страданий или, напротив, избавления от них. Дело в том, что без духа Элоди нет ни смерти, ни жизни, ни самой Джейн. Без Элоди она потеряется, лишится во сто крат большего. Время — величина непостижимая, сложная, оно рассыплется в прах.

Что произошло? Что пошло не так?