Про Дуньку, которую знали все

Душа заныла. Но долго унывать Дунька не привыкла. Подумаешь! Зато среди старшеклассников она своя в доску. Хотя… кто из них её друг? Посмеются, позубоскалят над ней всей тусовкой — и только! Когда со льдины в воду соскользнула, кто к ней на помощь пришёл? Крикнул кто-то: «Во Цыганиха дура! Купаться надумала в ледяной воде!» И если бы сама не выкарабкалась, никто бы не помог. И от этого воспоминания даже во рту горько стало.

Мысленно представила класс. Пробовала как-то со Светкой Тимохиной подружиться. Та вроде ничего девка. По крайней мере, от неё, Дуньки, нос не воротит. Но к Светке липнет Галька Сорокина. А та вся «паинька», до тошноты. И подлиза. На каждой перемене возле учительского стола крутится. На всех уроках прямо в рот Елене Сергеевне смотрит.

Из груди у Дуньки вырвался тяжёлый вздох. Где ж их, друзей-то, найти?! Хорошо Валерке говорить: «Все будут тебя любить, уважать. А мы с мамой будем тобой гордиться!» В одном он, конечно, прав: вот вырастет она, выучится на врача и будет всем людям помогать здоровье править. Первых, конечно, маму с бабой Зоей вылечит. У мамы часто голова болит. А у бабы Зои, по её словам, вообще «живого места нет». Валерка, конечно, в её услугах нуждаться не будет. Он здоров как бык. По утрам зарядку делает, в парке бегает, водой холодной обливается. Сила воли ещё та. Им с мамой на него остаётся только удивляться. Но на них он не давит. Говорит, что для всякого полезного дела человек должен сам созреть, иначе толку не будет. Мать уже с ним на лыжах по выходным ходит кататься. Великое достижение! Раньше на такое ей, как сказала бы баба Зоя, «не сподобиться было».

И опять Валеркин вопрос по поводу друзей красным светом замигал в голове. Почему у неё ни брата, ни сестры нет? Вон у Лизки Капраловой старший брат в девятом классе учится. Тронь кто Лизку — такую расправу учинит, мало не покажется. И во дворе, стоит ей только пискнуть, он словно из-под земли вырастает. А у Саньки Забродина четверо братьев, каждый на год старше другого. Зачем ему друзья, когда у них семейная тусовка? Друг за друга горой!

Дунька закрыла глаза. Отчим, осторожно укрыв её одеялом, на цыпочках вышел из комнаты.

…К присутствию в их семье отчима Дунька стала постепенно привыкать. Были в этом и свои плюсы.

Во-первых, мать стала меньше ругаться и ворчать. Замечания теперь Дуньке делал Валерка. Но звучали они не так, как бывало у матери, — без упрёка и раздражения, словно он рассуждал сам с собой. Ну, например: «Сейчас ужинать будем. Игрушки со стола надо бы убрать». Или: «Кто ещё не успел вымыть руки перед обедом? Встаньте в очередь за мной!» Или: «Давайте посчитаемся, кому сегодня посуду после ужина мыть!» Всё, о чём он говорил, относилось не только к Дуньке, а ко всем членам семьи, в том числе и к нему самому. Правда, по имени Дунька к нему по-прежнему не обращалась. Все вопросы начинались с «ты»: «Ты пойдёшь?», «Ты будешь?», «Тебе надо?». А когда говорила что-то про него матери, называла его не «Валерка», а «Он».

Во-вторых, благодаря Валерке всё чаще в доме появлялись разные вкусняшки, а у неё, Дуньки, — новые шмотки. На день рождения Валерка подарил ей мобильный телефон и предложил пригласить на обед друзей. Но от этой сомнительной идеи Дунька отбрыкалась. И даже обиделась. Знает ведь, что нет у неё никаких друзей. Не Дятла ведь со Шмыгой будешь в гости звать! К тому же в последнее время они стали Дунькой пренебрегать, гнать от своей шоблы.

А случилось это вот по какой причине. Дятел велел ей стащить у отчима из кошелька тысячу рублей, как он выразился, «на мелкие расходы».

Но Дунька покрутила у виска пальцем: мол, ты что, рехнулся? Дятел стал наезжать, но пацаны остановили: «Брось ты, Дятел, с ней связываться! Зачем тебе лишние проблемы? Её отчим — мужик безбашенный! Тут же прибежит разборки чинить! Он у неё даже на родительские собрания ходит!» Зло сплюнув в её сторону, Дятел отступил. Но процедил сквозь зубы: «Брысь отсюда!» Дунька поняла: отныне доступ к их тусовкам ей заказан. И поначалу даже скисла.

Но долго грустить по этому поводу ей не пришлось. Как раз в этот день в класс вместе с Еленой Сергеевной вошёл какой-то бородатый мужик в толстенных очках.

— Дети! Сегодня у нас в гостях детский писатель, — натянув на лицо умильную улыбку, стала представлять его Елена Сергеевна.

— А разве они не все умерли?! — громко зевнув, спросила Дунька.

Учительница смущённо взглянула на писателя. Но тот не стушевался, ощерил в улыбке щербатый рот. А класс загоготал.

— А зачем тебе борода? Ты ж не старый! — атаковала вопросами Дунька.

— Возраст — дело относительное. И всё же я немного старше вас, милая девушка. И попросил бы обращаться ко мне на «вы».