Горечь прерванной жизни ничто перед горечью прерванной работы: вероятность загробного продления первой кажется бесконечной по сравненью с безнадежной недоконченност[ью] второй. Там, быть может, она покажется вздором, но здесь она все-таки не дописана; и что бы н[и] сулилось душе и как бы полно земные недоразумения н[и] были разъяснены, должно остаться легко[е], смутное, как звездная пыль, зудение, даже если причина его исчезнет с землей[545]
.Обе книги, русская и английская, остались «безнадежно недоконченными», и этого уже никогда не изменить, но все его другие, счастливо завершенные сочинения на двух языках несут тот же общий узор, что и ранние его вещи и страницы его последних рукописей, и хотя бы отчасти дают возможность восполнить эти пробелы за чертой страницы и восстановить рисунок.
Рукопись продолжения «Дара» хранится в архиве Набокова в Вашингтоне (Nabokov Papers / Library of Congress. Writings, 1918–1964. Box 2. Folder 6). Краткое изложение содержания «Розовой тетради» впервые появилось на страницах первого тома биографии Набокова, написанной Брайаном Бойдом (Brian Boyd. Vladimir Nabokov. The Russian Years, Princenton, N. J., 1990. P. 516–517; Брайан Бойд. Владимир Набоков. Русские годы. Биография. СПб., 2010. С. 597–598). Несколько фрагментов рукописи были опубликованы в работе Дж. Грейсон (J. Grayson. Washington’s Gift: Materials Pertaining to Nabokov’s „Gift“ in the Library of Congress // Nabokov Studies. 1994. Vol. 1. Р. 21–68; Дж. Грейсон. Метаморфозы «Дара» // Набоков: Pro et contra. Антология. СПб.: РХГИ. Т. 1. 1997. С. 590–635), затем в статье Долинина «Загадка недописанного романа» // Звезда. 1997. № 12. С. 215–224; вошла в книгу: Александр Долинин. Истинная жизнь писателя Сирина. Работы о Набокове. СПб.: Академический проект, 2004. С. 282–288.
Первые две страницы машинописного текста «Solus Rex» с набоковским заглавием и правкой (Архив Набокова, Berg Collection)
Текст второй части «Дара» (37 страниц черновика без пагинации, считая с первой стороной обложки, линованная тетрадь, чернила) публикуется по нормам современного правописания с сохранением некоторых особенностей авторской манеры. Лакуны немногочисленны, конъектуры даны в квадратных скобках. Восстановление отсутствующих знаков препинания, как и часто недописанных окончаний слов или пропусков букв, как правило, не отмечается, за исключением тех случаев, когда в рукописи соответствующие места написаны с ошибкой или допущены (не исправлены) описки. Разобрана бо́льшая часть вычеркнутых фрагментов текста; имеющие смысловое или стилистическое значение варианты и отвергнутые фрагменты приводятся в подстрочных примечаниях.
Я благодарен Джеймсу Пуллену за любезное разрешение опубликовать эту архивную рукопись Набокова и выражаю сердечную признательность Брайану Бойду и Стивену Блэквеллу за замечания и помощь по прочтению в ней французских фраз и терминов.
Владимир Набоков. Дар. часть II[546]
© The Estate of Vladimir Nabokov, 2015, 2019
© Андрей Бабиков, публикация, подготовка текста и примечания, 2015, 2019
«О нет, – ответила Зина. – Книги, романы».
Кострицкий[547]
или вроде Кострицкого ухмыльнулся, показав розовую дыру вместо резца:«Видите ли, жизнь у нашего брата так складывается, что русская книжка, как таковая, попадается не часто. Имя, конечно, слыхал, но…»
Тут, разведя руками, он заодно потянулся к пепельнице[548]
; основательно, аккуратно, даже с каким-то черным шиком обкусанные ногти говорили о долгих часах[549] ужасного досуга.«А дяде Борису я писал, и неоднократно[550]
. Между прочим, вот умница! Я всегда поражался, сколько этот человек знает, и как интересно, как внушительно… С вашей мамой зато я, к сожалению, не встречался[551]. Да и вообще, все это было весьма и весьма давно. Работа у вас есть?»«Какую же вы ищете работу?»[552]
– спросила Зина, усиленно стараясь побороть брезгливость и заставить себя предложить ему чаю[553].Он вдохнул последнюю порцию дыма и, испустив его, занялся истреблением окурка, причем все черты его страшно худого испитого лица[554]
исказились бессмысленным минутным напряжением.