Проданный ветер

– Садитесь, гости, дорогие к столу, – попытался снять напряженное молчание Степан, – откушаете, что Бог послал. – Можно чайку горячего налить, на дворе то сейчас вон как зябко, а можно и чего покрепче поднести к столу.

Один из индейцев с перекошенным от злости лицом, посмотрел на хозяина и, сжимая, рукоятку кинжала с ненавистью произнес:

– Благодарим тебя, Степан, мы знаем, что ты добрый человек, чего мы не можем сказать о твоих гостях. Мы не можем сидеть у одного костра с людьми, убившими столько наших братьев.

– Да ты, что-то путаешь мой, друг, – проговорил примирительным тоном Степан, – присмотрись к ним. Где ты их мог видеть или встречаться с ними?

– Мы знаем наших врагов в лицо! – резко отрезал индеец. – Мы узнаем их даже если они сменят личину, или нарекут себя другими именами. Пускай они уходят из вашей деревни, мы не хотим причинять вреда вашим деревянным вигвамам. Ты слышишь меня, генерал? Если вы храбрые воины и не хотите причинять зла своим друзьям, то уходите. Пускай в вигвамах ваших друзей царит мир и покой, пусть за стенами этого дома поет лишь ветер, а не стрелы и пули. Даем вам время, до того как встанет солнце, ты уйдешь, генерал, из этого дома. Я все сказал!

Орлов с невозмутимым видом слушавший монолог, медленно жуя кусок мяса, был готов к любому развитию событий. Как только раздался стук в дверь, он машинально выхватил револьвер и, наведя его под скатертью на вошедших гостей, продолжал сидеть, не меняя позы. Дождавшись пока индеец закончит свои угрозы и соберется уходить, поручик с металлом в голосе произнес:

– А теперь послушай меня храбрый, воин! Послушай и передай своим братьям! Это не мы начали нападать на ваши вигвамы, это вы подстрекаемые англичанами, атаковали наш форт, что стоит на утесе. Это вы пошли на приступ наших стен, и нашли там свою погибель! И чем скорее вы поймете, что с нами надобно жить в мире и согласии, тем меньше прольется крови и с вашей и с нашей стороны.

Индеец медленно подошел к столу, немного наклонился к поручику и, скрипя зубами, зло процедил:

– Я знаю, что ты храбрый, урус, только это наша земля. Наши предки жгли костры на тех местах, где стоят теперь ваши форты! Мы жили здесь, еще задолго до того, как приплыли ваши Большие лодки. С вашим приходом у нас в деревнях появились страшные болезни, от которых нас не могут исцелить наши шаманы… Запомни, урус, что мы ждем до первых лучей солнца.

Не сказав больше ни слова, индеец развернулся и вышел со своим соплеменником на улицу, громко хлопнув дверями.

– Кто это такой? – сглотнув слюну, тихо уточнил урядник, сжимая в потной ладони рукоятку столового ножа.

– Это Тутукано, – проговорил Степан со вздохом. Садясь на лавку у окна, озадаченно потирая лоб. – Он сын убитого Лиса.

Орлов медленно положил на стол револьвер и только после этого, вытерев, о рубашку вспотевшую ладонь проговорил:

– Знали мы его папашу, отчаянный был малый, покуда я его ножом не порешил.

– Вот оно значит, как все оборачивается? – пробормотал хозяин озадаченно. – Тогда дело у меня одно срочное образовалось, а вы из дома не выходите, я мигом обернусь.

– Куда это ты, на ночь, глядя, засобирался? – настороженно спросил поручик.

– Надобно срочно, на лодке к вашей шхуне по протоке сходить, да старосту с мужиками предупредить, о гостях наших поздних. Пущай Иван по свойски разберется с этим Тутукано, а то ишь нахохлился как тетерев на току.

– Погоди, голубчик, – сказал поручик, вставая, – негоже тебя на ночь, глядя, да еще с твоей деревяшкой, по протокам на веслах ходить. Из-за наших персон весь этот шум, а значит-это только нас и касается. Ваша слобода как жила в мире и согласии, так и пусть себе живет далее! Вы нам кров дали, раны подлечили и на том, спасибо, а далее мы уж сами, не дети чай.

– Все правильно сказываете, ваше благородие, – с жаром прошептал урядник, вскакивая, – итак мы у вас загостились, Степан! Тут толкуй не толкуй, а нам собираться надобно, покуда вам все стекла не посекли, да избы не запалили.

Степан взмахнул руками и, перекрестившись, прошептал:

– Да они, же только этого и ждут, что бы вы из дома вышли.

– Не думаю, что они так быстро все протоки перекрыли, – отозвался Орлов, надевая полушубок, – это они только разведку провели, да убедились, что мы те, кто им нужен. А теперь им время нужно, что бы слободу в колечко завязать. Ну, если что, то не поминай лихом!

Взяв оружие, сумку с патронами, корзинку в которую Степан заботливо положил головку сыра с лепешками, поручик с урядником покинули гостеприимный дом через окно. И вскоре без труда отыскали пристань, несмотря на темную, безлунную ночь. Отвязав единственную лодку, они погрузились в нее и дружно налегли на весла, все дальше уходя по протоке от слободы, отводя тем самым от нее нависшую опасность. Стараясь не шуметь они отплыли несколько верст, затаив дыхание, то и дело прислушиваясь к ночным шорохам, готовые в любую секунду принять, возможно, свой последний бой. Звуков погони не было слышно, а тишину ночи, лишь нарушало шуршание тоненькой корки льда о днище лодки, да отдаленный вой койотов.