Проданный ветер

– Давай, генерал, я к ним на лодке схожу. Узнаю, куда они путь держат, спрошу о карте глубин, заодно и последние новости узнаю. Может, окажется, что по пути нам.

– Мысль хорошая, – озадаченно пробормотал Орлов, глядя в бинокль на берег. – Дружки Бернса, похоже, тоже корабль заметили, на берегу то не души, одни головешки.

– Опять госпожа Удача за тебя воюет, – усмехнувшись, проговорил американец. – Ну, так, что спускаем лодку?

– А волна вас не захлестнет?

– Ну, что ты! Шторм мимо прошел, судя по всему, да и по волне видно, что она на убыль пошла.

– Видать и впрямь, святые угодники за нас воюют, – проговорил поручик, внимательно глядя за борт. – Давай, Америка! Поспешай, пока они якоря не выбрали, судя по дыму, кочегары пары поднимают. Кого возьмешь с собой?

– Бена с собой на весла возьму.

– Управитесь вдвоем?

– А чего гарнизон оголять, управимся, конечно.

Орлов еще долго стоял у борта, всматриваясь в то появляющуюся, то пропадающую среди волн и клочьев тумана лодку с американцами.

– Неужто, все наши мытарства заканчиваются? – проговорил Степанов, крестясь при этом. – Неужто, скоро в Ново-Архангельске окажемся?

– Вот здорово бы было, если бы и они к нашей столице шли! – воскликнул подошедший инженер. – Как думаешь, Константин Петрович, куда они путь держат?

– Скоро все узнаем, – отозвался тот. Может святые угодники и впрямь, попутчиков нам ночью послали. Хотя то, что мы еще живы – уже чудо! Уже завтра мы будем в столице, а значит уже завтра, отправим подмогу, товарищам нашим боевым, доложим Максутову обо всем увиденном.

– А я уверен, что правитель со своими советниками и без нас осведомлен обо всем происходящем здесь, – горько усмехнувшись, проговорил Неплюев.

– Эх, Иван Иванович, – со вздохом отозвался поручик, поднимая ворот полушубка, – ну что ты мне душу рвешь? Я пока знаю, ровно столько сколько и ты! Смекать, лишь приходится, что случилась, какая-то неприятность, из-за которой идем мы в свою столицу, по своей земле с боями, без подмоги всяческой.

– Не нужны мы по большому счету, никому здесь со своими бедами, – покачав головой, прошептал инженер. – У самодержавия нашего, видать другие думки имеются и они, к сожалению, поважнее, всех наших несчастий. Иначе бы не покидали наши люди обжитые форты, не помирали от цинги да чахотки, а народы первостепенные вели бы себя примерно и не помогали бы англичанам.

– Не говори ерунды, инженер, – поморщившись, отозвался Орлов. – С берегов Невы не рассмотреть всех наших бед и несчастий, хотя уверен, что знают там о нашем положении и непременно исправят его. А вот за речи твои вредоносные, тебя по возвращению могут в сыскном ведомстве замордовать и в железо забить. Ты же знаешь, что для меня царь, Всея Руси – это столбовой хребет нашей державы, что бы там кто не говорил. Его никакие бомбисты не запугают и все эти жалкие потуги революционного народничества, которым ты симпатизируешь, останутся в истории державы нашей лишь потугами.

– А я убежден, Константин Петрович, что идеи» общинного» социализма найдут свою благодатную почву на земле Русской! – горячее возразил Неплюев. – И я не один разделяю эти взгляды. Их разделяют и чиновники, и купцы, и выходцы из мещан, и студенты с младшими офицерами и низшим духовенством.

– Ты как я погляжу, всерьез веришь этому беглому ссыльному Бакунину? Все его идеи – это же утопия!

Неплюев, подышав на замерзшие пальцы рук, внимательно посмотрел на офицера и тихо проговорил со злостью:

– А, что может быть плохого в том, ели у нас возникнет республика? Или, что может быть плохого в широком местном самоуправлении? Почему нельзя передать всю землю нашим крестьянам в управление общины?

– А сейчас им значит очень плохо жить?

– Да! Они как были угнетенными так ими и остаются!

– Отчего же они тогда не бунтуют? Где крестьянские выступления, коих так ожидали твои единомышленники? Молчишь? Вся ваша «Земля и воля» разбежалась, как свора гопников, напуганная городовым.

– Да, пришлось пережить горькое разочарование, – сквозь зубы процедил Неплюев, вглядываясь в контуры военного корабля. – Но выводы сделаны, уверяю тебя, Константин Петрович! Крестьяне – это реальная политическая сила, их надобно сделать организованными и сознательными. Разумеется, на это придется потратить время, но оно уже близко, уже чувствуется его горячее дыхание.

– И ты всерьез веришь в то, что крестьянство сможет управлять такой громадной державой как Россия? Тебе не смешно, ей богу? А твой Бакунин скорее анархист, коли он отрицает государство как таковое.

– Для всех просвещенных людей и мыслителей, заглавной бедой является частная собственность, а для Бакунина высшим злом является государство.

– Ну и чего мы с тобой опять в эти споры ударяемся? – отмахнувшись, бросил поручик.

– Я просто хочу, что бы поручик Орлов понимал разницу между Бакуниным и кем-то, – не унимался инженер. – И это очень важно!

– Почему это очень важно?

– Потому что он предлагает создать свободное общество! Общество, где бы осуществлялся заглавный принцип, принцип самоуправления народа.