Проклятие Гийома Завоевателя

– Сир! Приятные известия из-за моря! – Сугерий весело улыбнулся и поклонился королю, который с шумом вошел к нему в кабинет.

Людовик был возбужден, его глаза буквально метали молнии, пугая прислугу дворца, которая шарахалась по углам, пока королю шел к министру.

– Что? Повтори, я не расслышал… – ответил Людовик и плюхнулся в кресло, стоящее рядом со столом Сугерия. – Что-то голова кругом идет от всех новостей…

Сугерий угодливо склонил спину и незаметно улыбнулся. Он любил своего короля, который мог, вот так, близко к сердцу воспринимать различные новости, поступавшие из провинций.

«Значит, – подумал Сугерий, рассматривая лицо Людовика, – ерунду говорят о том, что наш король в конец разжирел и обленился после Бремюля. Вон он как расчувствовался, узнав о тайных переговорах графа Анжу и Генриха…»

– Новости, сир! И, скажу я вам, просто прекрасные! – Бодрым голосом произнес Сугерий.

Людовик поднял брови, изобразив удивление:

– Опять?..

– Нет! Что вы, сир! На этот раз, слава Богу!.. – перекрестился Сугерий. – Сын-бастард отравился весенними грибами и преставился…

– Не понял… – Людовик стал внимательнее слушать слова министра.

– Робер де Глостер умер. – Невозмутимо ответил министр. – Докладывают, что королевский бастард изволил откушать весенних грибков и… преставился. Вот как!

Людовик закрыл лицо руками, потом, отнял их и произнес:

– Боже мой! В какую адскую бездну ты снова впутал меня…

– Полно вам, сир! Не стоит так убиваться! Все мы под Богом ходим, – изобразил недопонимание Сугерий, – значит, такова судьба была у покойного графа и сына-бастарда Генриха…

– Слушай! – Король вскинул голову. – Хватит молоть чушь! Ты, ей Богу, совсем страх потерял! Приравнял себя и твоих убийц к руке судьбы! Имей же, в конце концов, стыд и совесть! Не гневи Господа…

– Среди «моих убийц», как вы изволили выражаться, есть и ваши, сир… – тихо ответил Сугерий. Он мельком взглянул на короля.

Людовик густо покраснел и хотел, было, что-то резко возразить, но сдержался:

– Да. Ты прав. Я позволил втянуть себя и своего лучшего и верного слугу. Проклинаю себя за это…

– Полно, сир, не стоит так убиваться. – Сугерий подошел к нему и положил перед ним лист пергамента. – Вот, приблизительные сметы на строительство двух крепостей в Перше и Монтрейль-сюр-Мер. Изволите просмотреть?..

Сугерий решил немного отвлечь Людовика от мрачных мыслей. Король нехотя взял пергамент и пробежал его глазами.

– Ого! – Присвистнул он, поворачивая голову к Сугерию. – Они совсем обнаглели! Требуют увеличение расходов на каменные работы и подводы!..

– Я улажу все вопросы, сир… – поклонился Сугерий, понимая, что король отвлекся от мыслей, связанных с английской акцией.

Лес возле замка Ковентри. Англия. 18 июня 1120 года.

Годфруа де Леви был приглашен на большую королевскую охоту, которая проводилась в честь наступавшего в скорости Иванова Дня. Это была старинная традиция, еще со времен старых английских королей, которую норманны не решились отменить. Они и сами были заядлыми охотниками. Король Генрих, пытаясь скрыть горечь в связи со странной и внезапной смертью своего сына-бастарда, старался никому не показывать своих переживаний, был бодр и оживлен, даже излишне, что сильно бросалось в глаза придворным и не ускользнуло от взгляда де Леви.

Полевой лагерь был пышен, король словно подчеркивал богатства, силу и мощь, приказав выставить самые лучшие шатры и посуду. Сотни поваров трудились на кухне, жаря и готовя множество блюд. Из королевских запасов привезли самое лучшее вино, одним словом, Генрих, поминал своего любимого сына.

Годфруа прибыл вместе с графом Андре де Йорком, у которого он гостил. Иначе было просто нельзя. Он должен был повидаться с королем Англии и попытаться разузнать дату и место отплытия в Нормандию.

Перед началом охоты, после утренней мессы, Годфруа де Леви вместе с графом подошел к королю Англии для приветствия.

Король Генрих был одет в роскошный охотничий костюм, богато украшенный золотым шитьем и шелком. На голове короля красовалась небольшая корона, тускло светящаяся рубинами и изумрудами.

Герольд короля представил его Генриху:

– Сенешаль графства Дрё, мессир Годфруа де Леви, шевалье! Прибыл с частным визитом в Англию, сир!..

Годфруа склонил голову. Генрих тепло приветствовал его, обращаясь к своим рыцарям, стоявшим чуть поодаль от королевского трона:

– Здравствуйте, сенешаль де Леви! Рад видеть вас здоровым и бодрым! Вы, как мы поняли, продолжаете гостить в наших землях? Неужели, мессир сенешаль, вам у нас так понравилось, что вы оставили свой долг и решили обосноваться в моих владениях?

Король весело посмотрел на придворных, пытаясь немного разогнать тягостное напряжение, витавшее в воздухе из-за недавней смерти его сына, которое не позволяло всем собравшимся, как следует, повеселиться на природе во время охоты. Рыцари натянуто улыбнулись. Годфруа снова поклонился и ответил: