Проклятие семьи Пальмизано

Витантонио показалось, что кто-то промелькнул в глубине подъезда в доме на площади Гарибальди, но он не придал этому значения. Он спешил покончить с этим делом и вернуться в Беллоротондо, потому взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. На третьем этаже он услышал шум и понял, что Франко дома. Он поднялся выше и спрятался в темном углу, чтобы перевести дух и проверить пистолет. Решив, что готов, Витантонио спустился на площадку и распахнул дверь ударом ноги. Черного Рыцаря он застал врасплох.

Франко вскрикнул, но узнал Витантонио, и паника на его лице сменилась крайним удивлением:

– Я был уверен, что ты в горах. – Заметив пистолет, он спросил: – Зачем тебе пистолет? Ты же не будешь стрелять в двоюродного брата?

Витантонио не ответил. Он подошел к столу и смахнул с него все бумаги. Затем взял радиостанцию и тоже швырнул на пол.

– Ты еще работаешь на фашистов или уже напрямую на агентов немецкого абвера?[52] – крикнул он вне себя.

– Я патриот и исполняю свой долг, – стал оправдываться Франко, видя, что его игра раскрыта. – Немцы – наши союзники.

– Сукин сын! – бросил ему Витантонио, глядя прямо в глаза. – Ты знаешь, какое зло ты причинил?

– Король и Бадольо – просто игрушки…

Витантонио вскипел. Он не выносил эту деланую наивность, не мог поверить, что тот и правда не способен различать добро и зло. Он подошел к Франко и дал ему пощечину.

– Они здесь ни при чем. Я говорю о невинных людях, погибших по твоей вине. Всю жизнь ты сеял вокруг себя страдание. Вы с твоим приятелем ненормальные, вы будете гореть в аду.

Произнеся это, Витантонио понял, что напарника Франко нет в комнате. Он забыл про него! Он перевел взгляд на дверь в свою комнату, но было уже поздно. Дверь открылась, и гнилозубый выстрелил.

Затем все произошло очень быстро. Витантонио почувствовал жжение, пуля царапнула висок. Он не растерялся и дважды нажал на курок, обе пули вошли в грудь гнилозубого, тот повалился, как марионетка, срезанная со своих ниточек.

Витантонио провел рукой по виску. Вырванные пулей волосы смешались с кровью и образовали неприятную на ощупь липкую массу, по щеке бежала теплая струйка крови, но Витантонио не поддался панике. Однако, прежде чем он успел что-либо предпринять, дверь в прихожую отворилась и на сцене появилось новое действующее лицо. Витантонио не сразу узнал вошедшего, но его форма офицера американской армии мгновенно бросилась в глаза. Капитан Кларк Льюис сжимал в руке пистолет. Он выстрелил, и на этот раз Витантонио ощутил жар в животе и оперся о стол, чтобы не упасть.

– Я дал тебе возможность промолчать и спасти свою жизнь, но ты отказался. Теперь мне придется тебя убить. Я не допущу, чтобы ты на всех углах трезвонил про химическое оружие, угрожая сорвать месяцы нашей работы.

Американец уже готов был снова нажать на курок, когда кто-то вышел из-за двери и встал между ними. Раздались еще два выстрела, и Витантонио увидел, что Кларк, раненный в руку, убегает вниз по лестнице. Тут он узнал человека, оседавшего на пол спиной к нему, это был Сальваторе. Витантонио бросился к нему, чтобы подхватить, но не успел – тот упал на пол, из раны на груди хлестала кровь. Витантонио сел рядом, и их кровь смешалась. Он заговорил, пытаясь успокоить Сальваторе:

– Так, значит, это ты прятался в подъезде…

– Я ждал гнилозубого, чтобы свести счеты по одному давнему делу. Увидев, что американец следит за тобой и тоже пошел наверх, я подумал, что должен вмешаться, иначе ты окажешься между двух огней. Мне рассказали про вашу ссору, когда я уходил из аэропорта…

Вдруг Сальваторе замолчал и подал ему знак глазами. Витантонио обернулся и увидел, что Франко взял пистолет гнилозубого и прицелился. Руки у него дрожали, и он промахнулся. Франко больше всего на свете нравилось убивать, но даже стрелял он настолько плохо, что в своих злодеяниях не мог обойтись без помощи. Витантонио выпрямился. С ним было ровно наоборот: ему не нравилось стрелять, но стрелял он хорошо. Он заметил, что Франко все еще дрожит, пытаясь снова нажать на курок, но пальцы его не слушаются. Витантонио посмотрел на него с отвращением и прицелился.

Он еще колебался. Он вспомнил, как Франко схватил Джованну в саду палаццо в день, когда бабушка в наказание отменила конфирмацию Витантонио; увидел, как год спустя тот играет с мечом в наряде Черного Рыцаря; заново пережил дни, когда фашисты избили Сальваторе; подумал о малыше Микеле, разбившемся на дне оврага, об увольнении Тощего и высылке доктора Риччарди. Он вновь увидел, как взлетает на воздух казарма в Матере, представил тела семнадцати жителей Рионеро, расстрелянных на площади, и всех остальных убитых, которых они находили, идя по Майелле. Затем он снова пережил весь ужас бомбардировки Бари и понял, что должен довести дело до конца.