Проклятие теней и шипов

– Говорить с ними – это его обязанность, – огрызнулась Сив. – В конце концов, он должен выбрать тебе мужа, и нам всем не мешало бы об этом помнить. Они нам не друзья.

Мы с Мэви посмотрели на нее с одинаковым замешательством. Сердце встревоженно сжалось. Я подняла подбородок и уперлась взглядом в процессию охотников, уходящих по мосту в сторону леса.

– Прости меня, Сивери, но мне приятно думать, что мой переговорщик презирает весь этот балаган так же, как и я.

Сив побледнела.

– Я не это имела в виду, Элиза. Просто не хочу, чтобы ты мучилась, когда все это закончится и герра Грея отошлют куда-нибудь далеко. Ему сейчас все благоволят. Предложения посыпятся со всего королевства.

Заметила ли она что-то? Как мы украдкой касались друг друга, как близко стоял Легион, как мы исчезали вместе? Даже если да, то что с того? В ее словах был резон. Легион уйдет, и если я не возведу стены вокруг своего сердца, оно покинет мое тело вслед за ним.

– Знаю, – только и смогла ответить я.

Признаться, заявление отца во время утренней трапезы о том, что Легион и Тор приглашены на охоту с королем, отдалось во мне тоскливым разочарованием. Я поймала взгляд Легиона. Он улыбнулся и спросил отца обо мне.

– Боги, мальчик, – ответил мой отец, давясь кашлем. Кожа у него на лице посерела, как у мертвеца. – Это чертова крепость, тут на каждом углу королевский стражник. Какая беда настигнет женщин за чаем? Ты поедешь охотиться. Отдохнешь немного от женских сплетен.

За столом рассмеялись. Зибен глумливо усмехался в сторону своей королевы – это она решила собрать женщин на чай, пока мужчины на охоте. На самом деле это был только очередной предлог выказать пренебрежение остальным супругам короля: их на грандиозное событие не пригласили.

Легион невозмутимо принял приглашение и выпил за славную охоту. Но поверх кубка его глаза смотрели только на меня.

– Элиза! – зашипела Мэви. – Король.

Толпа вокруг меня опустилась на колени, и мой желудок ухнул вслед за ними, когда я поняла, что одна осталась стоять. Конь Зибена перешел на шаг, и я почти упала, ободрав коленки.

– Племянница. – Его голос был ледяным, как горная речка.

– Мой король.

Я подняла глаза. Зибен склонил голову набок, надменно ухмыляясь.

– Нравится ли тебе праздник?

– Все великолепно, дядя. Спасибо.

Потешь самолюбие Зибена – сохранишь и его благосклонность, и его целителей.

Похоже, это работало. Он выпятил грудь и чуть смягчил голос.

– Все это в твою честь. Я говорил с твоим распорядителем и настоял, чтобы исход торгов был решен к концу недели. – Зибен довольно усмехнулся. Я хотела провалиться в преисподнюю. – Даже из такого сорванца, как ты, может выйти приличная невеста. Не сомневаюсь, что ты и твой супруг принесете славу нашему роду.

Зибен пришпорил коня и поскакал вперед. Двое его младших сыновей ехали следом в окружении стражи. За ними – Легион. Через спину его коня был перекинут длинный лук. Под низко надвинутым капюшоном я разглядела только нижнюю часть лица. Губы плотно сжались, под кожей ходили желваки.

Он был зол.

Значит, это была правда. Я не могла справиться со жгучими слезами. Надеялась, что у нас будет больше времени. Однако жестокая правда читалась в каждом движении Легиона. В том, как он избегал моего взгляда и как подгонял своего коня, будто скорость была единственным способом успокоить его гнев.

Через два дня Легиону придется закрыть торги и положить конец моей свободе.

* * *

– Какая жалость, племянница. – Королева Анника звякнула чашкой о блюдце. Я подняла голову. К своему чаю и медовым пряникам я едва притронулась. – Как ты вообще выходишь из комнаты по утрам после всего, через что тебе пришлось пройти?

Я выпрямилась. Теперь было ясно, что Анника обращалась ко мне.

Пиршественный зал снова пестрел платьями и богатыми украшениями, а воздух благоухал цветочным ароматом. На чай пригласили только дам избранного круга – хвалить и завуалированно оскорблять друг друга, пока мы не лопнем от лицемерия.

Я надела маску кротости. Анника презирала своего мужа, и вся ее привязанность к нашей семье была не более чем ладно сыгранным спектаклем. Я надеялась, что правильно угадала: в отличие от короля путь к ее благосклонности лежал через покорность и смирение.

– Меня почти не оставляют одну, моя королева.

– Не волнуйся, дорогая тетушка, – дерзко вклинилась Руна. – Выкупной распорядитель Квинны Элизы знает клинок так же хорошо, как и торговое дело. Вот почему она сейчас сидит с нами, а не испустила дух на лезвии меча какого-нибудь подпольщика.

Обратиться к Аннике так фамильярно могла только Руна. Колдер не был ее сыном, а Руна – кровной племянницей, и я догадывалась, что от этого королева ненавидела мою сестру еще сильнее. Ее собственный сын был слаб здоровьем и характером, и из очереди на престол его исключили. Он был женат на пухлой женщине, которая не теряла надежды откормить своего бледного и худого принца. Насколько мне было известно, кузен жил в своем поместье на севере, послушно ел жирную пищу и дарил своей жене детей. Ничего примечательного.

Анника вымучила ласковую улыбку.