Пролетая над гнездом дракона

Губителем прозвали колдуна, продавшегося тёмным силам за вечную молодость. Теперь он имел возможность существовать по обе стороны от границы между жизнью и смертью, став фактически бессмертным.

Уйти в подземное царство Губитель мог в любой точке, открыв временный портал. А выбраться оттуда — только на дальних островах в жерле потухшего вулкана. По ту сторону от черты Губитель черпал силы в себе самом и в душах умерших, томящихся там. Здесь же ему требовалась светлая энергия, которой он не обладал.

Пополнять запасы такой энергии Губитель наловчился либо обманом, либо за деньги. Проще всего было уговорить или купить бесправную женщину или девушку. Забирая чужую душу, колдун на какое-то время уравновешивал в себе баланс тьмы и света. Чем чище помыслы у попавшего в его власть человека, тем большую ценность его душа представляет для Губителя.

— Ты как иномирянка стала для него желанным призом, — покачала головой рассказчица. — Не сомневаюсь, что он оценил тебя очень высоко.

— Как он мог знать, что Лубей захватил в плен иномирянку? — не согласилась Влада. — Речь шла о Янине Юроудской.

— Изначально так. Прослышал о беде барона и представился его посланником, но едва увидев тебя, понял что к чему.

— Зачем же Лубей продал Губителю своих танцовщиц? — подала голос Цветла.

— Это случайность. Султан взял в руку предложенную плату, это можно расценить как его согласие на сделку.

— То есть дотронься он до пояса из монет, моя судьба была бы предрешена? — У Влады в груди похолодело, она вспомнила, какой жадностью блестели глаза Лубея. Не вступил бы в разговор Беркут, всё могло закончиться иначе. Ещё одно тревожило: — Что теперь с Маргой и остальными? Их можно вытащить?

Людмила Викторовна пожала плечами:

— Я мало что знаю. Губителю было запрещено появляться в землях Уолтшера. Герцог строго следил за этим. Если бы не нашествие, вряд ли колдун сунулся бы сюда.

— Чего ему бояться, — удивилась Влада, — раз он может исчезнуть в любой точке?

— А потом долго и упорно выбираться. Дальние острова на то и дальние, что оттуда до обитаемых земель ещё доплыть надо, да и малолюдно там…

За разговором засиделись за полночь. Потом Влада долго ворочалась, не могла уснуть, переживая за исчезнувших в подземном царстве танцовщиц, за маркиза, пообещавшего врагу всё что угодно. Что теперь потребует Лубей в отместку за потерю части гарема и недополученное золото?

12. Казнить нельзя…

Засыпая, Влада словно провалилась в вязкую тьму. Вокруг едва можно было различить белёсые тени — то вдали, то в стороне, то за спиной. Тени эти колыхались, как водоросли, тревожимые течением, умоляюще тянули руки-отростки, едва слышно стонали. Очень хотелось вырваться из объятий кошмара, но любое движение — даже мысленная попытка его совершить — утягивало всё глубже в темноту, где теней больше, где они становились всё расплывчатей и плакали всё горше.

Наконец, всхлипы стали настолько громкими, что сновидение отступило. Влада открыла глаза и приподнялась на сбитой в ком постели. Это она так ворочалась?

День успел разгореться. У входа прямо на полу сидела Людмила Викторовна, рядом на коленях стояла Цветла. Татри успокаивающе гладила старушку по спине. Их силуэты резко выделялись на фоне лившегося сквозь распахнутый полог света и были полной противоположностью теням из кошмара.

— Погиб, он погиб теперь, — причитала старушка.

— Может, ещё и обойдётся, не заставят же его в самом деле давать такую страшную клятву… — в голосе татри слышалось сомнение.

Влада встала, подошла ближе и присела на корточки:

— Что случилось, тётя Люся?

— Всё то же, — подняла блестящие от слёз глаза. — Лубей сердит. Винит Беркута в том, что потерял танцовщиц. — Она протянула девушкам руки, схватилась за подставленные ладони, поднялась с пола, с трудом выпрямляя затёкшие ноги. — Беркуша обещал клятву верности произнести.

— Ох-х-х, — вздохнула Влада. — Как же так?

Цветла, успевшая узнать подробности, пересказала их подруге.

Маркиз принимал судьбу, не сомневаясь, что погибнет. Дело времени. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю. Объявив, что готов служить султану, надеялся в первом же бою повернуть оружие против его солдат. Лучше погибнуть, чем стать предателем.