Пролетая над гнездом дракона

После этого действа она обнаружила, что понимает незнакомую речь. Люди говорили негромко, но каждый из них старался поблагодарить короля за возвращение к обычной жизни.

Старик прочистил горло и возвестил:

— Народ приветствует вас, истинные правители Ронсина! Долгие годы мы все пребывали в оцепенении, теперь, благодаря вашим подвигам, сможем наслаждаться полнокровной жизнью в освобожденной от проклятия родине!

Беркут довольно формально кивнул и потянулся к женщине, стоявшей позади старца:

— Мама!

Та выступила вперёд, не улыбнулась, не изменила спокойного выражения лица, даже в глазах не появилось тепла. Она склонила голову и с едва заметной хрипотцой в голосе сказала:

— Приветствую вас, ваши величества! И прошу прощения у сына за то, что покинула его, но таковы были условия пророчества.

— Ты не умерла тогда? — прошептал Беркут.

Он ещё не до конца разобрался в собственных чувствах: радоваться тому, что обманывался, или обижаться за обман? Слишком уж тяжёлой была его жизнь после ухода герцогини. Знать бы, за что мучился, наверное, было бы легче.

Мать снова склонила голову, а потом повернулась к старцу, обращаясь, тем не менее, к Беркуту:

— Это твой прадед. Ему мы обязаны расшифровкой пророчества и спасением рода птиц от полного истребления.

Старик одарил её доброй улыбкой и едва заметно покачал головой:

— Если бы ты не согласилась, внученька, ничего бы этого не было.

Женщина снова взглянула на Беркута. Теперь в её глазах промелькнули знакомые ему с детства искры нежности, но она справилась с собой и, склонив голову, отступила в толпу. Видимо, бывшая герцогиня не желала принять на себя роль исполнительницы пророчества, уступая все лавры сыну.

Он, однако, не испытывал радости по этому поводу. Наклонился ухом к жене и тихо спросил:

— Ты как?

— Тихо офигеваю, — прошептала та.

Вообще-то она выходила замуж, надеясь прожить тихо и спокойно в долине татри, даже в Уолтшер возвращаться не планировала. Трон миниатюрного королевства оказался неожиданным и пока непонятным бонусом.

Беркут выпрямился и обратился к толпе:

— Рад, что вы сбросили оковы зачарованного сна. Спасибо за поздравления. Теперь займитесь… кхм… чем сочтёте нужным, а я бы хотел получить объяснения, прежде чем соглашусь на роль, о которой до этой минуты не догадывался.

Подданные дружно загомонили, дамы присели в реверансах, мужчины склонились в поклонах, потом все потянулись к краю террасы и один за другим вспорхнули в небо. Это было очень красиво: крылатые взрослые и дети разлетались, наслаждаясь ветром, солнцем, свободой.

* * *

Влада

Мать Беркута улетела вместе с остальными, чем немало его огорчила. Влада вполне разделяла недоумение мужа. Вот если бы её мама могла вернуться к жизни после стольких лет разлуки, они бы, наверное, не разлучались целые сутки, разговаривая, касаясь друг друга, просто смеясь и радуясь каждой минуте общения. Увы, такой возможности в родном мире не было.

Беркут ещё не освоился с новой ролью, он слушал объяснения прадеда, хмурясь и время от времени стискивал ладонь жены довольно ощутимо. Она тоже сжимала его руку в ответ, словно говоря: я здесь, я с тобой. Они втроём ушли с террасы и, миновав короткий коридор, попали в кабинет, похожий на читальный зал библиотеки. Вдоль стен стояли стеллажи, настолько высокие, что достать фолиант с верхней полки было бы проблематично, даже если пользоваться лесенкой. Впрочем, для крылатых людей этой сложности не существовало.

По центру комнаты шёл ряд столов, на центральном разместилась хрустальная сфера, к которой и подвёл королевскую чету жрец неведомого Владе культа. По пути он успел довольно ярко обрисовать положение людей из рода птиц на тот момент, когда было решено запустить пророчество, и теперь решил показать, на чём была основана уверенность в успехе:

— Я сумел не только заглянуть в будущее, но и сохранить предсказание в этой сфере. Посмотрите, ваше величество.

Беркут скривился, услышав обращение, но всё-таки подошёл к столу. Влада встала за его спиной и выглядывала из-за плеча.

Сфера засветилась изнутри, постепенно прибавляя яркость, потом возникли объёмные картины. Сначала они напоминали сцены из фильма ужасов, замешанного на мистике. Что-то про тёмные времена и мифы о зверствах инквизиции. Костры. Толпы людей, кричавших проклятья. Они сжигали всех, кто мог летать. Неудивительно, что крылатые люди прятались, притворяясь обычными. Тогда и были изобретены ограничительные браслеты. Их надевали детям, чтобы те по наивности не выдали себя, а заодно и всех родственников.

Люди из рода птиц были рассредоточены по разным странам. Они мечтали об общей родине, но не могли даже в одной деревне с соплеменниками поселиться без риска привлечь к себе внимание. Город из высеченных в скале дворцов, недоступных для обычного человека, стали для них желанной целью.

— Уолтшер! — воскликнула Влада, узнав изображение замка, появившееся в сфере.