Пропавший герой

– Когда мне было около семи, – продолжила она, – Зевс снова стал навещать маму. Думаю, ему было стыдно, что он сломал ей жизнь, и он выглядел… иначе. Немного старше и суровее, и со мной проводил время как отец. Маме ненадолго стало лучше. Она обожала, когда Зевс приходил, приносил подарки и вызывал гром в небе. Она постоянно жаждала внимания. В тот год родился ты. Мама… ну, мы никогда не ладили, но из-за тебя я решила остаться с ней. Ты был таким милым. Я не была уверена, что мама о тебе позаботится. Разумеется, со временем Зевс снова исчез. Наверное, устал от маминых запросов – она все требовала, чтобы он показал ей Олимп, или сделал ее бессмертной, или наделил вечной красотой. Когда он окончательно ее бросил, состояние мамы стало быстро ухудшаться. Примерно в то же время на меня начали нападать чудовища. Мама винила Геру. Утверждала, что она придет и за тобой тоже, что Гера еле-еле смирилась с моим рождением, а два полубога от одной смертной матери – это нестерпимое оскорбление. Мама даже говорила, что не хотела называть тебя Джейсоном, но Зевс настоял, чтобы умилостивить Геру, потому что ей нравится это имя. Я не знала, чему верить.

Лео продолжал возиться с проволокой, чувствуя себя очень неуютно. Это история не для его ушей, но в то же время это шанс по-настоящему узнать Джейсона. Что-то вроде компенсации за те четыре месяца «выдуманной» дружбы в Дикой школе.

– Как так вышло, что вас разлучили? – спросил он.

Талия сжала руку брата:

– Если бы я знала, что ты жив… боги, все было бы по-другому. Когда тебе было два года, мама посадила нас в машину, сказала, что мы едем отдохнуть всей семьей в парк, к винодельням на севере. Я еще помню, что мне показалось это странным, потому что мама никогда нас никуда не вывозила, и она была вся на нервах. Я держала тебя за руку, пока мы шли к тому большому зданию посреди парка, и… – Она судорожно вздохнула. – Мама попросила меня вернуться к машине и принести корзину для пикника. Я не хотела оставлять тебя наедине с ней, но это было всего на пару минут. А когда я вернулась… Мама сидела на коленях на каменных ступенях, обхватив себя за плечи, и плакала. Она сказала… она сказала, что тебя больше нет. Что Гера забрала тебя, и это равнозначно смерти. Я не знала, что она сделала. Я испугалась, что она окончательно потеряла рассудок. Ей пришлось уводить меня оттуда силой, я брыкалась и кричала. Несколько дней я не могла успокоиться. Не помню всего, но я рассказала полиции, что сделала мама, и они долго ее допрашивали. А потом мы поругались. Они заявила, что я ее предала, что я должна быть на ее стороне, будто только она и имеет значение. Наконец я не выдержала. Твое исчезновение стало последней каплей. Я убежала из дома и больше не возвращалась, даже когда несколько лет назад мама умерла. Я думала, тебя больше нет. Я никому о тебе не рассказывала, даже Аннабет или Луке, моим самым близким друзьям. Это было слишком больно.

– Хирон знает, – отрешенно заметил Джейсон. – Когда я пришел в лагерь, он только взглянул на меня и тут же сказал, что я должен быть мертв.

– Бессмыслица какая-то, я ничего ему не говорила, – покачала головой Талия.

– Слушайте, – вмешался Лео, – главное, что вы нашли друг друга, правильно? Вам страшно повезло.

Талия кивнула:

– Лео прав. Только посмотри на себя. Ты одного со мной возраста. Ты так вырос!

– Но где я пропадал все это время? – не унимался Джейсон. – И все эти римские моменты…

Талия нахмурилась:

– Римские моменты?

– Твой брат знает латынь, – пояснил Лео. – Он называет богов их римскими именами, и у него есть татушка. – Он указал на знаки за предплечье Джейсона, после чего перечислил другие непонятные события: как Борей превратился в Аквилона, как Ликаон назвал Джейсона «дитя Рима» и как его волки отпрянули, стоило Джейсону обратиться к ним на латыни.

Талия задумчиво дернула за тетиву лука:

– Латынь… Зевс тоже иногда говорил на латинском, когда ухаживал за мамой во второй раз. Как я уже сказала, он выглядел по-другому и вел себя строже.

– Хочешь сказать, он был в своем римском воплощении? – спросил Джейсон. – Поэтому я думаю о себе как о ребенке Юпитера?

– Возможно, – признала Талия. – Я никогда ни о чем подобном не слышала, но это бы объяснило, почему ты думаешь римскими терминами и знаешь латынь, а не древнегреческий. Это делает тебя уникальным, но не объясняет, как ты выжил без Лагеря полукровок. Дитя Зевса, или Юпитера, да как его ни назови, – это лакомый кусочек для чудовищ. Сам по себе ты давно бы уже погиб. Лично я бы точно

не выжила без друзей. Без тренировок, без убежища…

– Он такой не один, – вырвалось у Лео. – Мы знаем, что есть и другие.

Талия как-то странно на него посмотрела:

– Ты о чем?

Лео рассказал ей о разорванной фиолетовой футболке в торговом центре Медеи и словах циклопов о сыне Меркурия, говорившем по-латински.

– Что, если для полубогов где-то есть другое место вроде Лагеря полукровок? – спросил Лео. – Может, какой-нибудь свихнувшийся учитель латыни похищает детей богов и… не знаю… впаривает им, что они римляне?