Пропавший герой

– Сейчас показалось бы, – признался Джейсон. – Ты хоть понимаешь, что нам грозит, если нас здесь поймают?

– Ну, я что-нибудь придумаю, – заверила Пайпер. – Я могу быть очень убедительной. Так как насчет немножко потанцевать?

Он засмеялся. У него были потрясающие глаза, и свет звезд делал его улыбку совершенно неотразимой.

– Без музыки. Ночью. На крыше. Звучит опасно.

– Я опасная девушка.

– В этом я не сомневаюсь.

Джейсон встал и протянул ей руку. Они кружили в медленном танце совсем недолго, прежде чем он перетек в поцелуй. А со вторым вышла небольшая заминка, потому что Пайпер никак не могла перестать улыбаться.

* * *

Затем ее сон изменился. Или она умерла и оказалась в Царстве Мертвых, потому что Пайпер обнаружила себя в торговом центре Медеи.

– Пожалуйста, пусть это будет сном, – пробормотала она, – а не моим вечным наказанием.

– Нет, дорогая, – произнес нежный женский голос. – Это не наказание.

Пайпер повернулась, боясь увидеть Медею, но рядом с ней, перебирая вещи на вешалке «за полцены», стояла незнакомка.

Она была ослепительна – волосы до плеч, грациозная шея, идеальные черты лица и потрясающая фигура, упакованная в джинсы и белоснежную кофточку.

Пайпер повидала немало актрис – почти все подруги отца были сногсшибательными красавицами, – но эта леди казалась другой. Она была элегантной без малейших усилий, модной, не заморачиваясь последними веяниями, и неотразимой без всякой косметики. После Эола с его глупыми подтяжками и гримом эта женщина производила еще более ошеломляющий эффект. В ней не было ничего искусственного.

Но пока Пайпер на нее смотрела, внешность незнакомки начала меняться. Пайпер не могла сказать, какого цвета ее глаза или волосы. Женщина становилась все прекраснее, будто ее облик подстраивался под мысли Пайпер, приближался, насколько это только возможно, к ее личному идеалу красоты.

– Афродита, – догадалась Пайпер. – Мама?

Богиня улыбнулась:

– Ты спишь, солнышко. И если кто-то спросит – меня здесь не было. Договорились?

– Я… – Пайпер хотела задать тысячу вопросов, но они все смешались в ее голове.

Афродита сняла с вешалки бирюзовое платье – на взгляд Пайпер, классное, но богиня поморщилась:

– Совсем не мой цвет, не находишь? А жаль, оно миленькое. У Медеи тут неплохой выбор.

– Это здание… в-взорвалось. Я сама видела.

– Да, – кивнула Афродита. – Видимо, поэтому на все скидки. Теперь это лишь воспоминание. И прости, что выдернула тебя из другого сна. Он был куда приятнее, не сомневаюсь.

У Пайпер вспыхнуло лицо. Она испытала целую бурю эмоций: злость, смущение, разочарование. И разочарование оказалось сильнее.

– Это не настоящие воспоминания, да? Ничего этого не было? Так почему я все так ясно помню?!

Афродита улыбнулась:

– Потому что ты моя дочь, Пайпер. Ты яснее других видишь вероятности. То, что могло бы произойти. И это все еще осуществимо – только не сдавайся. К сожалению… – Богиня обвела рукой торговый центр. – Сначала тебе предстоит выдержать иные испытания. Медея вернется, как и многие другие враги. Врата смерти открыты.

– Что это значит?

Афродита ей подмигнула:

– Ты умная, Пайпер. Ты и так все знаешь.

Она внутренне похолодела:

– Та спящая женщина – Медея и Мидас называли ее своей покровительницей. Ей удалось открыть новый путь из Царства Мертвых. Она выпускает мертвых назад в наш мир.

– М-м-м. Да. Но при этом не всех подряд. Самых ужасных, самых могущественных, тех, у кого достаточно причин ненавидеть богов.

– И этим же путем чудовища возвращаются из Тартара, – догадалась Пайпер. – Поэтому они не развоплощаются.

– Да. У их покровительницы, как ты ее называешь, особые отношения с Тартаром, духом бездны. – Афродита окинула критическим взглядом кофточку с золотыми блестками. – Нет… в ней я буду выглядеть смешно.

Пайпер неловко хохотнула:

– Ты? Ты в чем угодно будешь выглядеть идеально.

– Спасибо на добром слове. Но красота заключается в том, чтобы найти то, что тебе подходит, что подчеркивает твое естество. Чтобы быть идеальной, ты должна чувствовать себя такой – и не пытаться быть тем, кем ты не являешься. Для богини это особенно тяжело. Мы так легко меняемся.

– Папа считает, что ты идеальна. – Голос Пайпер дрожал. – Он так и не смог тебя забыть.

Взгляд Афродиты стал отрешенным:

– Да… Тристан. О, он был великолепен. Такой нежный и добрый, смешной и красивый. И преисполненный печали.

– Может, не будем говорить о нем в прошедшем времени?

– Прости, дорогая. Конечно же, я не хотела оставлять твоего отца. Это всегда так тяжело, но это было к лучшему. Если бы он понял, кто я на самом деле…

– Погоди, он не знал, что ты богиня?!