Пророчество о пчелах

Через два часа они уже находятся в недавно открытом аэропорту Ларнаки. Мечи, упакованные в чемоданы, обнаружены при просвечивании багажа, и теперь с тремя французами разбираются таможенники.

– Не беспокойтесь, мечи – вовсе не оружие для угона самолета, – пробует шутить по-английски Александр.

Таможенник-грек долго рассматривает мечи и так же по-английски спрашивает французов:

– Где вы их нашли?

– В старинном доме… на турецкой стороне, – догадывается, что ответить, Рене.

Слово «турецкая» хорошо действует на таможенника.

– Ну, раз на той стороне, то забирайте! – разрешает он. – Они не смущаются превращать наши церкви в мечети!

Таможенник тычет пальцем в смартфон, на котором смотрит новости на греческом канале, и призывает французов в свидетели, плохо сдерживая гнев:

– Полюбуйтесь на их поведение! День за днем оттяпывают все больше нашей земли! Снова послали свои корабли бурить дно в греческих территориальных водах! Возомнили, что Кипр принадлежит им! Хотят возродить в двадцать первом веке Оттоманскую империю!

Мелисса пытается его успокоить:

– Что поделать, причуды истории! Вопросы, не урегулированные в прошлом, аукаются в настоящем.

Таможенник пожимает плечами и продолжает рассматривать мечи.

– Это оружие крестоносцев?

– Собственно… да, то есть я не знаю… – лепечет Александр, пугающийся, что грек передумает.

Но тот улыбается.

– Вручите их своим франкским воинам, пусть придут нам на помощь! – говорит он. – Не сдавайте нас туркам! Скажите своему президенту прогнать из наших вод их проклятые бурильные установки!

Александр вздыхает, как будто до него только сейчас дошло, каковы последствия крестовых походов давностью в девятьсот лет.

Таможня пропускает их, они переходят в зал ожидания вылета и садятся ждать своего рейса.

– Жак де Моле… – говорит Рене Александру. – Знакомое имя… Не он ли был последним великим магистром тамплиеров, которого схватили, подвергли пыткам и сожгли на костре, а он перед смертью проклял своих мучителей?

– «Папа Клемент! Король Филипп! Года не пройдет, как я вызову вас на Божий суд для заслуженного возмездия. Да падет проклятье на ваши головы! Будьте вы прокляты до тринадцатого поколения ваших потомков!» – декламирует Александр, как с театральной сцены. – Папа и король действительно умрут спустя несколько месяцев, а с их близкими начнут происходить странные случайности… Помнится, меня когда-то сильно впечатлила книга Мориса Дрюона «Проклятые короли»[40].

– В занимающий нас период, при жизни Эврара и Клотильды, Жак де Моле прочтет пророчество и узнает, что его орден ждет скорый конец, – комментирует Александр.

– Диктуя текст Сальвену, я не упомянул ужасных подробностей гибели великого магистра, – напоминает Рене.

Мелисса слушает их с рассеянным видом.

– Ты уж извини, Мелисса, опять мы завели разговор о наших прошлых жизнях.

– Я тут поразмыслила и поняла, почему не могу одобрить весь этот ваш бред, – говорит она.

– Не можешь, потому что не умеешь расслабляться, милая, – отвечает ей со вздохом отец.

– Не в том дело. Просто в глубине души я по-прежнему считаю, что нехорошо посещать свои прежние жизни, даже если предположить, что это возможно.

Голос Мелиссы звучит увереннее и тверже обычного.

– Я много об этом думала на протяжении всего нашего путешествия. В Библии говорится об «отпечатке ангела» – вот этой выемке у каждого из нас под носом, над верхней губой. Это след пальца ангела, говорящего новорожденному перед самым его появлением на свет: «Тсс, забудь все свои прежние жизни». При рождении человек забывает все, что было раньше, так лучше. Даже если бы была возможность их вспомнить, какой в этом прок?

– Шанс лучше познать себя? – предлагает вариант ответа ее отец.

– И при этом добавить новые психические травмы к своим тягостным детским воспоминаниям! Если принять гипотезу взаимосвязанности прежних и нынешних жизней, то возникает вероятность встреч со знакомыми по прежней жизни. Неизвестно, друзья это или враги. Вдруг выяснится, что твоя жена была в прежней жизни твоим братом, хорошенькое дело! Или что твой папаша был в какой-то из прежних жизней твоим заклятым врагом? Чем не повод для мести?

Она развивает свою логику, становящуюся все стройнее.

– Ты, Рене, рассказывал, что твоя баржа-театр называлась «Ящик Пандоры». Вдруг это интуитивная подсказка? Это словосочетание и греческий миф, из которого оно взято, свидетельствуют, что лучше не открывать этот загадочный ящик, куда упрятаны все беды человечества, – именно потому, что некоторые вещи лучше забыть, чтобы не перегружать память. Ей и так хватает переживаний этой жизни, зачем нам болезненные воспоминания обо всех прежних инкарнациях?

Александр и Рене внимательно слушают ее и не знают что ответить. Наконец Рене собирается с мыслями: