Прощание славянки

Наполеон выиграл бы сражение при Ватерлоо. Прусская армия встретила бы непроходимый овраг, и Бюлов не пришёл бы вовремя.

Один час промедления — и Блюхер не застал бы прежнего Веллингтона. Битва при Ватерлоо была бы проиграна.

Конечно, это вовсе не означает того, что военные таланты на войне ничего не значат.

Значат и еще как значат!

Ведь это только солдатами становятся, а Наполеонами, Суворовыми и Ушаковыми рождаются.

Но… не было у нас в 1914 году ни Суворова, ни Ушакова, а о военных талантах, или в большинстве своем их отсутствии у большинства всех тех людей кто волею Государя стоял во главе русской армии, мы уже рассказывали.

Так что давайте исходить из того, что никаких «если бы», и того, а вернее, тех, кого мы имели.

Любые другие попытки просто бессмыслены, поскольку историю все равно заново не переписать…

Катастрофа в Восточной Пруссии стала своего рода «сухопутной Цусимой», в очередной раз продемонстрировавшей миру героизм русского солдата и неспособность его командиров побеждать сильного противника.

Да, прусский «капкан» захлопнулся, но во многом вхолостую, несмотря на сокрушительное поражение русских амрий.

Германская 8-я армия отразила наступление превосходящих сил двух русских армий в Восточную Пруссию, нанесла поражение 2-й армии и вытеснила из Восточной Пруссии 1-ю армию, что стало заметным оперативным успехом Германии на второстепенном театре военных действий.

Значение германской победы в Восточно-Прусской операции состояло и отказе русской Ставки от наступления из Варшавского выступа через Познань на Берлин.

Но в то же самое время нельзя забывать и о том, что боевые действия в Восточной Пруссии отвлекли 8-ю германскую армию от нанесения удара по северному фасу Варшавского выступа в момент, когда на его южном фасе шла Галицийская битва, что позволило русской армии нанести поражение австро-венгерским войскам.

Переброска же двух корпусов и конной дивизии (120 тысяч штыков и сабель) с Западного фронта в Восточную Пруссию серьёзно ослабила германскую армию перед битвой на Марне, результатом чего было её поражение.

«Если Франция не была стёрта с лица Европы, — заявил по этому поводу маршал Фош, — то этим, прежде всего, мы обязаны России, поскольку русская армия своим активным вмешательством отвлекла на себя часть сил и тем позволила нам одержать победу на Марне».

Тактический успех Германии в Восточной Пруссии, за счёт переброски войск с Западного фронта, обернулся в связи с провалом операции Германии против Франции поражением стратегическим.

Германия была вынуждена вести затяжную войну на два фронта, которую у неё не было шансов выиграть.

Ну а теперь о том, кто и как ответил за поражение русских армий.

Так вот, никто и никак!

Император не стал наказывать виновников гибели и пленения четверти миллиона русских людей в Восточной Пруссии.

Я говорю об этом не без сожаления. Но это сожаление вовсе не означает к призыву рубить головы.

Достаточно вспомнить, как тот же Сталин расправился с Павловым и еще десятком генералов, оказавшихся виноватых в его собственных просчетах.

И ничего хорошего в таких «разборках» нет.

Но обстоятельно разобраться в причинах поражения и способностях тех людей, по чьей вине были разбиты русские армии, было необходимо.

Но куда там!

Николай II даже не стал вникать во все подробности проигранной операции.

Чтобы поддержать и ободрить верховного главнокомандующего, генералитет и войска, Николай II решил посетить действующую армию.

В воскресенье 21 сентября Николай Николаевич встретил государя на станции Барановичи.

Царь принял доклад начальника почетного караула, обошел выстроившихся генералов и офицеров, с некоторыми поздоровался за руку, обменялся несколькими фразами.

Прямо с перрона Николай II, сопровождавшие его лица и высшие чины Ставки проследовали в церковь железнодорожной бригады, где был отслужен молебен.

После обеда Верховный главнокомандующий пригласил царя в свой вагон, где генерал Янушкевич начал подробный доклад о положении на фронтах и о планах Ставки.

Император слушал невнимательно, не задавал вопросов. Было видно: что он устал и желает поскорее закончить с официальной частью.

Николай Николаевич подал знак начальнику штаба.

До отчета о причинах поражения войск Северо-Западного фронта так и не дошло.

Основным событием второго дня пребывания императора в Ставке стал прием генерала Николая Владимировича Рузского, которого встречали, как героя битвы за Львов. Император пожаловал удачливого генерала свитским званием генерал-адъютанта, а великий князь вручил ему свои погоны.

На третий день царь терпеливо выслушал доклад генерал-квартирмейстера Ставки генерала Данилова, затем в своем вагоне принял французского и английского военных атташе генералов Дрентельна и Биллямса.

Они жаловались, что Верховный главнокомандующий мало посвящает их в свои планы.

Царь обещал поговорить по этому поводу с великим князем, но затем ушел гулять по лесу и вернулся только к обеду.