Прощание славянки

Возможно, именно поэтому многие военные историки считали, что раннее наступление российских войск против германской армии, оставившей небольшое прикрытие на Висле и совершающей наступление на Париж, гарантировало больший успех, чем те же действия через несколько месяцев против германской армии, которая сокрушит Францию и устремит все свои силы против Восточного фронта.

Что было бы, если мы не пошли в Восточную Пруссию?

По всей видимости, Германия взяла бы Париж и сама двинулась бы на Россию, как это и было предусмотрено планом Шлиффена.

И тогда Росссии пришлось бы противостоять всей мощи германской машины, поскольку трудно себе даже представить, чтобы Франция или Англия бросились бы спасать Россию ценой собственных армий.

И возникает естественный вопрос: кому же мы больше помогали, вводя в Восточную Пруссию наши армии: французам или самим себе?

Ответить на этот вопрос невозможно даже теоретически, поскольку все военные планы хороши только на бумаге и военных советах.

Что же касается реальной боевой обстановки, то она зачастую складывается совершенно не так, как ее планировали в штабах.

Да, на бумаге все так. Нельзя распылять, надо концентрировать и т. д.

И в этой связи я хочу сказать вот о чем: с сегодняшних позиций бессмысленно искать виноватых, потому что в таком случае постоянно придется задаваться вопросом: «А что было бы»?

И в самом деле! Попробуйте даже сегодня, даже зная многое, ответить на вопросы:

— А что было бы, если мы не вняли отчаянным просьбам французов и не создали бы в ущерб двум фронтам третью группировку для удара по Берлину?

— Что было бы, если бы начальником Штаба у Верховного главнокомандующего был не Янушкевич, а Алексеев?

— А как пошли бы дела у 1-ой и 2-ой армий, имей они надлежащую связь, а командующий Северо-Западным фронтом Жилинский обладал бы талантами Наполеона?

Смею Вас уверить, дорогой Читатель, что Вы уже очень скоро зупутаетесь во всех этих «если».

Скажу больше. Я не по рассказам знаю, как планировались оперативные мероприятия.

И пока все сидели за столом и говорили умные и правильные слова о том, кто и где должен стоять, кто куда пойдет, а кто что скажет, все было просто и ясно.

Но почти всегда жизнь оказывалась сильнее всех этих планов, и задержание проходило совсем по другому сценарию. Не редко совершенно противоположному задуманному.

Так что же говорить об огромных массах войск, действующих на таких же огромных расстояниях?

Играли свою роль и те самые, порой необъяснимые случайности случайности, которые зачастую невозможно предусмотреть даже с помощью самой железной логики.

Именно поэтому сражение при Ватерлоо до сих пор остается загадкой.

Оно одинаково непонятно, для тех, кто его выиграл и для тех, кто его проиграл.

Как это ни удивительно, но многие историки и по сей день считают, что, если бы в ночь с 17 на 18 июня 1815 года не шёл дождь, то будущее Европы было бы иным.

Вот так вот! Не больше, но и не меньше! Чтобы Ватерлоо послужило концом Аустерлица, нужен был на военный талант Веллингтона, а всего-навсего лишь лёгкий дождь.

Достаточно было тучи, чтобы вызвать крушение целого мира.

Вся стратегия Наполеона опиралась на артиллерию… Стянуть в назначенное место всю артиллерию — вот, что было для него ключом победы.

Стратегию вражеского генерала он рассматривал как крепость и пробивал в ней брешь. Слабые места подавлял картечью, завязывал сражения и разрешал их исход пушкой.

18 июня 1815 года он опять же рассчитывал на артиллерию, так как численное преимущество было на его стороне.

У Веллингтона было 159 орудий, у Наполеона — 240.

Намеченный Наполеоном план битвы был образцовым, но всё-таки он не сработал, ибо битва при Ватерлоо была подчинена сцеплению случайностей.

С раннего утра Наполеон улыбался. О своих шансах на победу он говорил, как о 90 % из 100.

В половине четвертого утра он лишился одной из своих иллюзий: посланные в разведку офицеры донесли, что в неприятельском лагере никакого движения не наблюдается.

Английская армия спала. Это насторожило Наполеона.

При Ватерлоо должен был победить тот, кто приобретал контроль над плато Мон-Сен-Жермен.

Английская армия находилась наверху, а французская внизу.

Французам было тяжелее, поскольку пушки приходилось тащить вверх да еще по размытой от дождя дороге.

В углублениях воды было столько, что она в некоторых местах заливала повозки.

Именно поэтому сражение началось поздно, и прусские войска успели придти на помощь.

И здесь наше любимое «если бы».

В самом деле? Если бы земля была сухой и артиллерия подошла бы вовремя, битва началась бы в шесть утра.

В этом случае она закончилась бы к двум часам дня, за три часа до прибытия пруссаков, и Наполеон был бы победителем.

Трагическое заблуждение Наполеона всем известно: он ждал Груши, а пришёл Блюхер.

Но если бы (а куда от него денешься?) пастушок, служивший проводником Бюлову, генерал-лейтенанту при Блюхере, посоветовал ему выйти из лесу выше Фришмона, а не ниже Плансенуа, быть может, судьба девятнадцатого века была бы иной.