Прощание славянки

Корпус тела держать прямо и совершенно не давать при посадке упор на ноги, а слегка отдалив от пола, ноговую тяжесть перенести на ягодицу, имея руки положенными вдоль соответствующей коленей.

Посадкой необходимо достичь попадания испражнений в трубу очка, а не на подушку очка, стараясь в то же время не замочить подушку мочей, для чего необходимо мочеиспускательный орган придерживать его рукой, направляя его в очко.

При пользовании писсуаром, надлежит вплотную подойти к писсуару, даже слегка упереться в него коленями, подаваясь вперед, вынуть целиком мочеиспускательный орган, слегка пригнуть его вниз и пускать мочу до последней капли.

До окончания мочиться от писсуара не отходить и мочу по полу не разбрызгивать. Указанным путем дается возможность быть сухому полу около писсуара…»

А вы говорите, Ильф, Петров…

На совещании, которое Военный совет фронта созвал перед началом наступления на командном пункте командующий 2-й ударной армии, командиры соединений выражали обиду на поверхностное руководство со стороны командарма.

На этом же совещании выяснилось, что генерал Соколов совершенно не знал обстановки, онне имел даже приблизительного понятия о том, что делают и где находятся соединения его армии.

«Он, — вспоминали о нем служитвшие с ним офицеры, — был далек от современного понимания боя и операции, цеплялся за старые методы и способы вождения войск.

И там, где эти методы не помогали, у него опускались руки. Поэтому подготовка армии к наступлению непростительно затянулась».

Было ясно, что генерал Соколов не способен руководить войсками армии…

Тем не менее, Сталин поставил его на армию, которой надлежало прорвать блокаду Ленинграда.

В результате — полный разгром армии и двадцать семь тысяч человек, навсегда оставшихся в окруженных немцами болотах.

В Восточной Пруссии русские армии потерпели жесточайшее поражение, в результате которого граница оказалась передвинутой на несколько сотен километров вглубь России, а вся огромная страна застыла в тревожном недоумении.

Оно и понятно: от армии и Верховного главнокомандующего ждали только побед (тоже русская черта), а вместо этого — сто с лишним тысяч погибших и еще сто двадцать пять тысяч взятых в плен.

А главное, непонимание того, что происходит.

Впрочем, оправдание найдут быстро: бросив неподготовленные армии в прусские леса и болота, Россия спасла Францию.

Особенно будут стараться те самые Союзники, ради которых десятки тысяч русских солдат навсегда остались в прусских болотах.

Что показал «прусский капкан»?

Ничего, надо заметить, нового. Он лишний раз подтвердил старую истину: без соответствующей организации и руководства побеждать невозможно.

Более того, многие историки, в том числе и военные, уже тогда заговорили о том, что русские армии потерпели сокрушительное поражение в Восточной Пруссии только потому, что Россия пошла в августе четырнадцатого года против своих интересов и, таким образом, спасла Францию.

На самом же деле Россия пошла против своих интересов в тот самый момент, когда генерал Жилинский хвастливо обещал в Париже выставить через две недели после начала мобилизации восьмисоттысячную армию и начать наступление в Восточной Пруссии.

Скажу больше! Николай Николаевич оказался заложником отнюдь не вполне, надо заметить, законных требований Франции, а того, что русская армия в четырнадцатом году находилась в плачевном состоянии.

Да и мобилизация была проведена далеко не на должном уровне.

Именно поэжтому можно утверждать, что, если бы даже не было глупого хвастовства глупого русского генерала в Париже, то положение вряд ли выглядело бы намного лучше.

Судите сами.

Николай Николаевич собирался начать наступление 27 августа.

Говоря откровенно, возникают весьма серьезные сомнения в том, чтобы за эти десять дней находившиеся на стадии формирования армии Ренненкампфа и Самсонова были бы приведены в полный порядок.

Если исходить из того, что на полную мобилизацию русской армии требовалось три месяца, то в надлежащий для столь масштабного наступления вид русские армии могли быть приведены только к началу ноября. И это в лучшем случае.

Но ни одна из сторон в 1914 году не собиралась воевать четыре с лишним года.

А это означало только то, что войска должны были наступать в Восточной Прусиии в любом случае незамедлительно. Независимо от требований Франции. Пока она была плохо защищена. Иначе ни о какой быстрой победе не могло быть и речи.

Да, лишних два или три месяца, возможно, сыграли бы свою роль в комплектовании русских армий, но и немцы, которые бы успели за это время разгромить Францию, вряд ли бы сидели, сложив руки.

Допустить этого было нельзя, и Союзники должны были стремиться к одновременности своих действий и максимально расбросать свои войска по театрам военных действий, а не концентрировать их на одном стратегическом направлении.