Прощание славянки

При одновременном наблюдении с двух точек пеленги давали возможность определять координаты местонахождение любой цели. Настало время, когда начальник службы наблюдения и связи стал представлять в штаб флота карту, на которой разноцветной тушью обозначались пути следования кораблей неприятеля.

Поэтому русские корабли не только удачно обходили минные заграждения, но и не обнаруживали себя при выполнении боевых заданий в прибрежных водах Германии.

Но не все обстояло так радужно даже на Балтике. С подводным флотом дело обстояло намного хуже.

К началу войны в составе Балтийского флота имелась бригада подводных лодок и Учебный отряд подводного плавания, в котором готовили и офицеров, и матросов для службы на подводных судах.

Бригада состояла из двух дивизионов, в одном лодки назывались именами рыб: «Минога», «Акула», «Макрель» и «Окунь», а в другом — рептилий: «Крокодил», «Аллигатор», «Дракон» и «Кайман».

Командовал всем этим рептильно-рыбным хозяйством боевой офицер контр-адмирал Павел Павлович Левицкий.

Помимо подводных лодок, в бригаде числились два транспорта, служивших базами — «Хабаровск» и «Европа», а также торпедолов, в качестве которого использовали старичка-миноносца «Перископ».

Все подводные лодки проектировались до русско-японской войны. А если мы вспомним, что в годы перед войной подводное судостроение развивалось столь стремительно, что нередко суда устаревали ещё на стапеле, то поймем, что столь древних подводных лодок не было ни у одной из ведущих морских держав мира.

Одна лишь Российская империя берегла эти раритеты с изношенными механизмами, на которых смельчакам-подводникам предстояло воевать.

В первом дивизионе только у «Акулы» механизмы были в исправности, а у остальных — самые различные повреждения.

Так, у «Макрели» лопнул фундамент под дизелем, один из подшипников в машине закрепили на железных планках. Неудивительно, что подлодка не могла развивать ход больше восьми узлов.

А «Крокодил» вообще не мог ходить со скоростью больше шести узлов, потому, что у него из четырёх бензиновых двигателей работали только два.

Их ремонтом не занимались, ожидая поступления новых двигателей из Германии.

Немцы, по понятной причине, не спешили.

Двигателей так и не дождались, а когда началась война, принялись спешно ремонтировать старые двигатели, которые упорно отказывались работать.

Подводные лодки с рыбными названиями создавались под руководством полковника Ивана Григорьевича Бубнова, и построены на Балтийском заводе.

А «рептилии» были все американского проекта, в России их только собирали из поставленных частей.

Подводники называли их «большими деревянными сундуками», потому что над прочным корпусом лодок возвышалась деревянная конструкция.

Зачем она была нужна, рассказал в своих мемуарах подводник Василий Александрович Меркушев: «При погружении в эту надстройку помпами накачивалось пятьдесят тонн воды, что в свежую погоду представляло серьезную опасность, особенно при всплытии; когда первым делом освобождались от нижнего, внутреннего балласта, лодка теряла остойчивость и, если становилась поперек волны, могла быть опрокинута ее ударом.

Деревянная надстройка на солнце высыхала, коробилась и при надводном плавании начинала пропускать воду; то же случалось, если после многократных погружений доски разбухали и выпирали одна другую. И то, и другое причиняло массу хлопот личному составу, так как лодка получала переливающийся груз на самый верх, что в свежую погоду при недостаточной бдительности могло привести к опрокидыванию вверх килем».

Тем не менее, к войне готовили и эту рухлядь.

Подводные лодки перевели из Балтийского порта в финляндские шхеры, где постарались сделать из них боевые суда, погрузив на лодки торпеды и всё необходимое.

«Этот торжественный выход на позицию, вспоминал Меркушев, — больше напоминал траурное шествие, так как всем пришлось равняться по самому тихоходному „Крокодилу“.

Линия растягивалась, причем, то та, то другая лодка на требование прибавить ход отвечала: „Имею повреждение в машине, скоро исправлю“».

Любопытна и радость, с какой встретили на подводных лодках известие о том, что Англия объявила Германии войну.

Офицеры отметили такое событие шампанским, в надежде, что теперь всё внимание немцев будет обращено на англичан, а русскому флоту придёт иметь дело только судами-разведчиками.

Только не надо возмущаться по этому поводу. Когда читаешь, в каком техническом состоянии были русские подводные лодки, хочется сесть, закрыть лицо руками и горько заплакать.

На позицию лодки выводил на буксире транспорт «Анадырь». Затем они своим ходом разбредались по назначенным местам.

На одной из подводных лодок так и не смогли заменить сломанный перископ, и тогда местный умелец заделал отверстие заглушкой.

В связи с этим уместно будет рассказать и о том, как обстояли дела с подводным флотом у союзников России и ее главного противника — Германии.