Прошедшие войны

С первым снегом его привезли обратно. Начальник колонии еще не вернулся, и Полина Матвеевна уже месяц как уехала по нездоровью в Магадан. За лето привезли огромное количество нужных и ненужных станков и оборудования, пригнали много новых заключенных, новых солдат и офицеров охраны. По двенадцать-четырнадцать часов в сутки приходилось работать Андрею Моисеевичу для установки и наладки нового оборудования в различных новых и старых объектах колонии.

А с наступлением первых морозов рухнули и приятные мечты Андрея Моисеевича. В колонию прибыл новый начальник, из старых чекистов. Человек малообразованный, жестокий, бесчеловечный. Вместе с ним пришла ошеломительная для Бушмана весть — бывший начальник арестован в Москве как японский шпион и расстрелян. Несколько дней бедный физик был в отчаянии, не находил себе места. Произошло крушение всех его надежд на досрочное освобождение. У него опустились руки, он не мог работать, не мог ничего сообразить. И только появление в цехе сияющей Полины Матвеевны вернуло его сознание в норму. После обеда, когда народа в цехе было мало, они встретились. Несмотря ни на что он был рад этой встрече. Присели в сторонке, говорили мало, речь не клеилась, каждый думал о своем.

— Андрей Моисеевич, я беременна, — наконец радостно сказала Полина Матвеевна.

— Да? Я рад за Вас! Это хорошо! — машинально ответил Бушман.

— Уже четыре месяца, — продолжала она.

— Хорошо. Это даже прекрасно! Поздравляю! Ведь Вы, наверное, мечтали о ребенке. И возраст у Вас не юный, — говорил рассеянно физик.

— А Вы знаете, кто отец ребенка?

— Как кто? — наконец Андрей Моисеевич очнулся. — Кто?

— Вы, дорогой Андрюша.

— Не говорите глупостей… Вы замужняя женщина. Вам не стыдно?

Он вскочил, хотел бежать, но Полина Матвеевна схватила его руку, усадила обратно.

— Дорогой, Андрюша! Вы не знаете как я Вам благодарна! Как я Вас люблю! Я Вас ничем не обяжу, не волнуйтесь. Вы и так сделали мне очень много приятного. Сейчас я оформлю кое-какие бумаги, рассчитаюсь и уеду. Из-за моей беременности мужа переводят в Магадан. Так что на днях я уезжаю. С мужем я больше жить не буду. Не могу… Рожать поеду домой, к родителям, на Кубань… Так что прощайте, дорогой, Андрей Моисеевич! Спасибо Вам! Я вечно буду Вас любить!

Всю последующую ночь Бушман не спал, разные авантюрные мысли посетили его голову. Он встал, зажег керосинку, долго курил, смотрел какие-то книги, писал. На следующее утро искал Полину Матвеевну, но ее не было. Спросил про нее у подружек — те ответили, что она увольняется и собирает свои пожитки. Тогда физик пошел на крайность — и попросил передать, что он хочет ее видеть. На следующий день они встретились. Оба молчали, нервничали. Пунцовый румянец играл на щеках Полины Матвеевны, глаза ее ласкали любимого.

— Вы любите меня? — наконец в упор спросил Бушман.

— Андрюша! — она сжала на груди руки и с удовольствием стала их поглаживать.

— Неужели Вы бросите меня здесь? Неужели мы расстаемся навсегда? — физик говорил тихо и сурово.

— Что мне делать? Даже не знаю, — слеза появилась на ее щеке.

— Только, пожалуйста, не плачьте. Возьмите себя в руки, — он бережно обхватил ее широкую руку, слегка погладил. — Вы хотите быть со мной всю жизнь?.. Мы будем счастливы! Вы будете самой счастливой женщиной! У нас будет много детей!.. Я люблю Вас, люблю! — страстно шептал Бушман, крепче сжимая ее руку. Полина Матвеевна закрыла глаза, ее большое тело чуточку дрожало, то ли от руки физика, то ли от чего-то еще. Она молчала.

— Вы готовы помочь мне?.. Никакого риска не будет. Но потом мы будем жить счастливо, красиво. О Вас, о Вашем таланте узнает весь мир. Я это сделаю… Вы любите меня?

— Да, да! Что я могу сделать?

— Вы должны сегодня ночью прийти ко мне.

— Андрей Моисеевич, новый начальник. Все так строго… К тому же муж ведь теперь на службу не ходит.

— Что, он и пить перестал? — перебил ее Бушман.

— Нет, пьет, как свинья.

— Вот и напои его. А порядки здесь всегда были строгие, — и уже помягче он продолжил: — Неужели ты забыла мои ласки? — Ой, Андрюша. Приду, приду! Хоть убьют — приду.

— Только без глупостей. Будь осторожна и знай, мы всегда будем вместе. Я сделаю тебя самой счастливой женщиной… До ночи!

Ночью, оба дрожа от страха, встретились. Как и в первую ночь, страстно любили, но все делалось значительно быстрее, второпях. Затем оделись, молчали, Бушман курил.

— Мне надо идти, — сказала наконец Полина Матвеевна.

— Подожди, — Андрей Моисеевич встал, глубоко вздохнул. — Могу я тебе верить?

— Да.

— Тогда внимательно слушай.

Бушман медленно, внятно посвятил ее в свой план. Новый план побега. Она молча слушала, кивала головой, плакала.

— Теперь повтори, что ты должна сделать? — в конце спросил Бушман.

Она дрожащим голосом стала говорить.

— Нет, не так, — и физик стал ее поправлять, — повтори снова.

Она повторила.

— Все, как видишь, просто. Ты практически ничем не рискуешь, — он снова закурил. — Скажи мне в последний раз — ты согласна?

Она молча кивнула головой.

— Я не слышу.

— Да. Я на все согласна ради тебя. Только смогу ли я?