Прошедшие войны

Вначале обобществили землю. Все частные наделы вне населенных пунктов были запрещены. Затем началась коллективизация домашних животных. В колхозы забрали всех лошадей, крупный рогатый скот, овец и даже кур. После некоторого времени полумертвых кур стали возвращать обратно. Только есть их никто не имел права. Можно было только кормить их. Если пропадала курица и кто-то из соседей доносил, что ее хозяева съели, то следовала молниеносная тяжелая кара… Тяжелое и страшное было время. Была Советская власть.

Цанка к тому времени жил на хуторе, в версте от родного села. Еще во времена безвластия в 1925 году, как только женился, он взял с собой кое-какую скотину, коня, молодую жену и перебрался жить отдельно в хуторе. Значительно позже, после возвращения из Казахстана, аул разросся и дом Цанка оказался где-то на самой окраине небольшого горного села, а в 1935 году это был отдаленный хутор.

Место, выбранное Цанком для жилья, было очень удачным. В этом месте крутой склон горы становился пологим. Рядом с наделом протекал родник. Чуть ниже по течению стояла мельница ближнего родственника. В те недалекие времена склоны горы сплошь были лесисты. Вдоль родника ютились мелкие кустарники шиповника, мушмуллы, боярышника, а подальше лес становился все гуще и гуще, в основном здесь росли деревья бука и дуба, выше к вершине горы Эртан лес становился все реже, здесь уже встречались лиственница, высокогорная липа.

Западнее от хутора Цанка, чуть выше к вершине горы, находилось древнее чеченское кладбище, кладбище-газавата. Здесь сохранились древние захоронения горцев. Многие надгробья носили еще языческий характер. На территории кладбища находились полуразрушенные три сторожевые башни древних вайнаков. Время разбило их, состарило, но не смогло поставить их на колени. Башни горцев гордо стояли, величественно наблюдая за всем происходящим.

Как бы назло этим башням и древней культуре, прямо у кладбища, ниже по склону, красногвардейцы еще два года назад разбили скотный двор. А значительно ниже по склону, на уровне мельницы, построили конюшню и туда загнали всех лошадей. Так возник колхоз. Назвали его «Искра».

Первым председателем колхоза был русский, Нефедов Иван Прокофьевич. Безграмотный мужик, пьяница. Это, видимо, был один из двадцатипятитысячников-большевиков — коллега шолоховского Давыдова. Правда, «искровцам» с первым председателем не повезло. Через полгода он полез с поцелуями после очередной пьянки к одной горянке. Родственник женщины, присутствующий при этом, вонзил вилы в спину председателя. После этого человек десять из колхоза сгинуло в тюрьмах НКВД. Вторым председателем был местный бедняк, аварец по происхождению. Он тоже недолго хозяйничал. Его уже сами чекисты незаметно ликвидировали. Третьем председателем была женщина — доярка, вдова. К тому времени уже никто не хотел быть — ни председателем, ни даже простым работником колхоза. Женщину никто не слушал. В колхозе никто не работал. Скотина стала подыхать с голоду и болезней. Корма к зиме не заготовили. Начался массовый падеж. Летом удушающая вонь трупов скотины и навоза со скотного двора поползла по всему горному склону. На хуторе Цанка невозможно стало жить. Вонь была не только в воздухе, она была в роднике, в траве, в деревьях, везде. Жизнь кругом будто остановилась. Даже вороны улетели с этого места, и только толстые, назойливые мухи тучами лениво летали по округе.

Густая, воняющая навозно-кровяная жижа со скотного двора медленно стекала к роднику. Обычно по утрам хрустальная горная форель, перепрыгивая маленькие каменные валуны, переливаясь в утренних лучах солнца, летела вверх, к истоку. Теперь жизни в роднике не было. Замерла жизнь и в доме Цанка. От болезни умерла маленькая дочь. Из-за трупного запаха жена Цанка и сын отправились к родственникам в аул. Уже более двух месяцев людей стали хоронить не на старом кладбище, а на вновь огороженном под кладбище участке земли. Хотя издревле считалось за честь быть похороненным на древнем кладбище — газовата.

Только в конюшне и на конном дворе еще были жизнь и порядок. Видимо, из-за большой любви горцев к коням они еще сохранились. Туда еще периодически ездили телеги с кормом, утром и вечером по дороге появлялись колхозники.