Простая речь о мудреных вещах

Он казался старым, с седой бородой. Около минуты стоял он, как бы рассматривая принца, наконец, тихим голосом сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что-нибудь из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует, и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым». Сказав это, старец тихо вышел из комнаты. Принц, проснувшись на рассвете, сейчас вспомнил это видение, которое представлялось ему так живо, как бы наяву. Он немедленно позвал адъютанта, и велел ему отдать приказ, чтобы отряд готовился к выступлению обратно к Москве, со строгим запрещением входить в монастырь. Отпустив адъютанта, принц пошел посмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и образ, который поразил его сходством своим с человеком, представившимся ему, ночью. На вопрос его: чей это портрет, один из бывших тут монахов отвечал, что это образ св. Саввы, основателя монастыря, которого тело лежит в этой гробнице. Услышав это, принц с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке[97].

После этого события ему приходилось быть почти во всех сражениях, начиная от Малоярославца, во время отступления Французской армии из России, и в компании 1813 г. в Германии. Ни в одном сражении принц не был ранен; слова старца сбылись. Он возвратился благополучно в отечество, и даже после падения Наполеона остался всеми любим и уважаем.

Замечательно, что почти все маршалы, бывшие с Наполеоном погибли или в сражениях, или насильственною смертью. Мортье, взрывавший во время выступления французов из Москвы наш Кремль, сам был взорван адскою машиною, которая направлена была на короля Людовика Филиппа, когда он делал смотр войскам своим в Париже, Жюно умер в сумасшествии, Ней и Мюрат расстреляны, Бертье сбросился с балкона своего замка в Бамберге, маршал Безсьер убит под Люценом в кавалерийском деле; маршалы Дюрок и Понятовский также убиты в сражениях.

Герцог Лейхтенбергский, исполняя волю отца, не преминул быть в монастыре преподобного Саввы и поклонился мощам его.

Письмо М.М. Евреинова к издателю

«Князь Сергей Михайлович Голицын, рассказывал мне, – пишет М.М. Евреинов, – о своем сне: в молодости своей жил он в Москве, и с братом своим часто езжал на балы к Михаилу Васильевичу Волынскому. После переселился на житье в Петербург, и вовсе забыл о Волынском, потому что тому прошло долгое время. Однажды видит во сне, что стоит гроб, и спрашивает, что это за гроб? Ему отвечают, что это гроб для Михаила Васильевича Волынского. Через несколько дней получает он письмо из Москвы от брата своего Князя Александра Михайловича, что Волынский скончался».

«Сон графа Михаила Владимировича Толстого после смерти его сына Владимира также очень замечателен. Вместо того чтобы вам оный описывать, препровождаю его напечатанный[98]. Всего удивительнее то, что мальчик благодарил брата своего за оказанное им благодеяние своему товарищу, тогда как оно было сделано после его уже смерти».

Письмо Е.В. У…вой к издателю

Почтенная настоятельница А-ского монастыря позволила мне сообщить вам удивительный сон, решивший ее участь. На 18 году своего возраста она пристрастилась к чтению мистических книг, стала задумываться о назначении человека, о пустоте светской жизни и стремиться к чему-то неопределенному, высшему, считая все обыкновенные занятия людей недостойными христианина. Где найти такую жизнь, о какой она мечтала, – было невозможно узнать, потому что отец ее, предубежденный против всех духовных, особенно против монахов, отдалял тщательно дочерей своих от всякой встречи и беседы с людьми духовной жизни. О монастырях она ничего не знала, никогда не видала вблизи ни одной монахини, и думала, что единственное средство спасти свою душу было идти в виде нищей странницы и питаться именем Христовым. Чтобы развлечь ее постоянную задумчивость, отец переехал на дачу Студенец, где окружил ее всеми возможными удовольствиями, но не достиг своей цели. В одну ночь представилось ей во сне, что подъехала карета, из которой вышла высокая женщина, величественного вида, в монашеском платье, как будто игуменья, с бриллиантовым крестом на груди и с посохом в руке, поддерживаемая двумя монахинями. Дверь спальни отворилась, и величественная игуменья подошла к ее постели и надела ей на руку кольцо, сказав: «Это посылает тебе св. великомученица Варвара».