Читаем Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса полностью

Но не играем ли мы с огнем? Когда пессимистов вынуждают признать, что жизнь все большего числа людей становится все лучше, у них всегда наготове одно возражение. Мы радостно несемся навстречу катастрофе, говорят они, подобно человеку, который свалился с крыши и кричит, пролетая один этаж за другим: «Пока все идет нормально!» Или же мы играем в русскую рулетку, и смертельный риск рано или поздно окажется не просто риском. Или нас застигнет врасплох «черный лебедь»: расположенное за четыре стандартных отклонения от пика статистического распределения возможных угроз событие, вероятность которого мала, но последствия ужасны.

На протяжении полувека в роли четырех всадников современного апокалипсиса выступали перенаселение, нехватка ресурсов, загрязнение окружающей среды и атомная война. Недавно к ним присоединился эскадрон более экзотических кавалеристов: наноботы, которые облепят нас со всех сторон, роботы, которые нас поработят, искусственный интеллект, который пустит нас на сырье, и болгарские подростки, которые вырастят смертельный вирус или обрушат интернет, не покидая своих комнат.

С прежних всадников не сводили глаз в первую очередь романтики и луддиты. Но о высокотехнологичных рисках нас часто предупреждают ученые и инженеры, которые, применив всю мощь своего интеллекта, постарались выдумать как можно больше сценариев надвигающегося конца света. В 2003 году прославленный астрофизик сэр Мартин Рис опубликовал книгу «Наш последний час» (Our Final Hour), в которой предупредил, что «человечество может само себя погубить», и описал около дюжины способов сделать это, «поставив под угрозу будущее всей Вселенной». Например, эксперименты с использованием ускорителей элементарных частиц могут привести к возникновению черной дыры, которая аннигилирует Землю, или единственной «страпельки» кваркового вещества, которая заставит всю материю мира вступить с собой во взаимодействие и исчезнуть. Рис напал на богатую жилу катастрофизма. Страница сайта amazon.com, посвященная его книге, сообщает: «Покупатели, просмотревшие этот товар, также интересовались книгами “Глобальные катастрофические угрозы”, “Наше последнее изобретение: искусственный интеллект и конец эпохи человека”, “Конец: что наука и религия говорят нам об апокалипсисе” и “Мировая война Z: устная история войны с зомби”». Технофилантропы субсидируют целые исследовательские институты, выискивающие новые экзистенциальные угрозы и прикидывающие, как спасти от них мир, включая Институт будущего человечества (Future of Humanity Institute), Институт будущего жизни (Future of Life Institute), Центр изучения экзистенциальных угроз (Center for the Study of Existential Risk) и Институт глобальных катастрофических рисков (Global Catastrophic Risk Institute).

Как нам относиться к экзистенциальным угрозам, которые кроются в тени нашего поступательного прогресса? Никто не может предсказать, что катастрофы никогда не случится, и в этой главе вы не найдете подобных заверений. Но я расскажу, в каком ключе стоит думать о таких угрозах, и проанализирую основные из них. Три – перенаселение, истощение ресурсов и загрязнение окружающей среды, в том числе парниковыми газами, – уже были обсуждены в главе 10, и здесь я применю тот же подход. Одни угрозы высосаны культурными и историческими пессимистами из пальца, тогда как другие реальны, но нам лучше относиться к ним не как к надвигающемуся апокалипсису, но как к проблеме, которая подлежит решению.

~

На первый взгляд кажется, что чем больше внимания мы уделяем экзистенциальным угрозам, тем лучше. Ведь ставки в буквальном смысле не могут быть выше! Что же плохого в том, чтобы заставить людей задуматься об этих ужасных опасностях? В худшем случае мы предпримем некие упреждающие меры, которые по прошествии времени окажутся ненужными.

Но у апокалиптического мышления есть и обратная сторона. Во-первых, ложное представление о катастрофической опасности само может быть катастрофически опасным. Гонка ядерных вооружений 1960-х годов возникла на почве безосновательных опасений Америки отстать от Советского Союза[848]. Вторжение 2003 года в Ирак оправдывалось неподтвержденной, но внушавшей ужас возможностью, что Саддам Хусейн разрабатывает ядерное оружие и планирует использовать его против Соединенных Штатов. (Как сказал Джордж Буш-младший, «мы не имеем права ждать неопровержимого доказательства – им может стать ядерный гриб».) И, как мы увидим дальше, великие державы отказываются дать обещание не применять ядерное оружие первыми не в последнюю очередь потому, что хотят сохранить за собой право использовать его для защиты от предполагаемых экзистенциальных угроз вроде биотеррора или кибератак[849]. Запугивая людей гипотетическими бедствиями, наше будущее можно поставить под еще большую угрозу, вместо того чтобы сделать его безопаснее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Психология масс
Психология масс

Впервые в отечественной литературе за последние сто лет издается новая книга о психологии масс. Три части книги — «Массы», «Массовые настроения» и «Массовые психологические явления» — представляют собой систематическое изложение целостной и последовательной авторской концепции массовой психологии. От общих понятий до конкретных феноменов психологии религии, моды, слухов, массовой коммуникации, рекламы, политики и массовых движений, автор прослеживает действие единых механизмов массовой психологии. Книга написана на основе анализа мировой литературы по данной тематике, а также авторского опыта исследовательской, преподавательской и практической работы. Для студентов, стажеров, аспирантов и преподавателей психологических, исторических и политологических специальностей вузов, для специалистов-практиков в сфере политики, массовых коммуникаций, рекламы, моды, PR и проведения избирательных кампаний.

Гюстав Лебон , Дмитрий Вадимович Ольшанский , Зигмунд Фрейд , Юрий Лейс

Обществознание, социология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия
Детство и общество
Детство и общество

Это книга о детстве. Человеку свойственно долгое детство, а цивилизованному человеку — еще более долгое. Самый серьезный исследователь детства Эрик Эриксон отвечает на вопросы, связанные с ролью детства в жизни каждого человека и человечества в целом.— Почему среди всех живущих на этой планете существ именно у человека самое длинное детство?— Почему у современного человека детство длится почти на 10 лет дольше, чем у людей 300 лет тому назад?— Как меняется отношение к детям и детству на протяжении человеческой истории?— Как воспитывали и обучали детей в разных странах и в разные эпохи?Всем очевидно, что детство оставляет свой отпечаток на всю последующую жизнь. Как это складывалось и почему сложилось так, как есть, вы узнаете, прочитав эту книгу.Она будет интересна психологам, педагогам, философам, социологам, культурологам, историкам.

Эрик Эриксон

Обществознание, социология / Психология и психотерапия