Пушки острова Наварон

– Все еще считаешь, что худшее транспортное средство – это лошади? – спросил Смит прямо на ухо.

– Где мои ковбойские сапоги и седло! – ответил Шаффер и добавил с еще большим жаром: – О нет, нет, только не это!

Опять блеснула сквозь тучи луна, залив фигуры двух мужчин бледным светом. Выждав момент, когда пришлось не столь сильно напрягаться, они натянули капюшоны маскхалатов и попытались по возможности вжаться в обледеневшую крышу.

В Шлосс Адлере двое наблюдали за продвижением вагончика, ярко освещенного луной. Мэри в бинокль теперь хорошо были видны фигуры двух мужчин на его крыше. С полминуты она смотрела вниз, нацелив на них бинокль, потом отвернулась с остановившимися, невидящими глазами. А в пятнадцати метрах от нее часовой с автоматом наперевес, обходивший поверху крепостные стены, остановился, тоже глядя на вагончик. Но стоял он недолго. Теплые сапоги, перчатки и шарф, которым он был укутан до глаз, не спасали от холода. К тому же у него не было бинокля. Он хладнокровно отвернулся и возобновил свой путь.

Чего-чего, а вот хладнокровия на крыше вагончика явно недоставало. Остался решающий перегон – между последней опорой и верхней станцией. Так сказать, близился момент истины. «Может, через минуту, – подумал Смит, – лежать нам с разбитыми башками внизу».

Он, задрав голову, посмотрел вперед, вверх. Холодная луна плыла в чистом окошке неба, но на нее уже надвигались тучи. Почти прямо над их головами отвесно высилась стена замка с прилепившейся к ней станцией. Вагончик двигался почти вертикально. Внизу охранники с собаками казались размером с жуков.

– А здорово оно ей идет, правда? – спросил вдруг Шаффер. Лицо у него было напряженное и полное отчаяния. – Красивое имя.

– О чем ты?

– О Хайди.

– О господи! – Смит смотрел на быстро приближающуюся станцию. – Вообще-то, ее зовут Этель.

– Зря вы мне это сказали. – Шаффер попытался ответить сердито, но у него плохо получилось. Он проследил за взглядом Смита и после паузы медленно произнес: – Боже, поглядите-ка, какой скат у крыши этой станции!

– Я и смотрю. – Смит достал свой клинок. – Приготовь нож. И ради бога, не вырони.

Передняя часть вагончика въехала под навес верхней станции. Еще через секунду подвеска ушла туда же, а Смит, подтянувшись, перекинул тело на крышу. Правой рукой он изо всех сил ударил ножом в ее ледяную кору. Лезвие твердо вошло в деревянную поверхность. Меньше чем через секунду Шаффер приземлился рядом и воткнул нож перед собой.

Он сломался у самого основания. Шаффер разжал ладонь и выронил рукоятку. И хотя он тут же стащил зубами перчатку с левой руки и обеими руками что было силы вцепился в лед, он продолжал скользить вниз. Ноги не находили опоры, и он понял, что обречен: сейчас соскользнет с края крыши и полетит вниз, пока не упадет на камни.

Смит не сразу понял, что происходит. Он обернулся, увидел белое как полотно отчаянное лицо, пальцы, царапающие лед, и успел ухватить товарища за правое запястье с такой силой, что Шаффер – даже в таких обстоятельствах – вскрикнул от боли.

Несколько секунд они лежали распростертые на крутом скате крыши, и жизнь обоих держалась на лезвии ножа, воткнутого в деревянную кровлю. Потом Шаффер начал медленно продвигаться вперед. Через полминуты он лежал рядом со Смитом.

– Это всего лишь нож, а не ледоруб, – прохрипел Смит. – Он ненадежен. У тебя есть другой нож?

Шаффер отрицательно покачал головой. Голос ему отказал.

– А крюк?

Шаффер опять мотнул головой.

– Фонарь?

Шаффер кивнул и с трудом вытащил фонарь.

– Открути донышко, – приказал Смит, – выброси батарейку.

Шаффер левой рукой вытащил батарейку, сплющил пустой цилиндр и всадил фонарь в лед впереди себя. Потом пошевелил правой. Смит ослабил руку и улыбнулся:

– Теперь сам постарайся удержать меня.

Шаффер схватил майора за правое запястье. Смит осторожно убрал руку с рукоятки ножа. Теперь оба они держались на фонаре, который Шаффер воткнул в лед. Смит расковырял ножом лед и проделал в кровле углубление, за которое можно было ухватиться. Потом он передал нож Шафферу, стащил халат, смотал с себя страховочную веревку и привязал свободный конец к ремню Шаффера.

– Продержишься немножко?

– Продержусь ли? – Шаффер попробовал то и другое на прочность. Силы потихоньку начали к нему возвращаться. – Да после того, что я пережил, я, как обезьяна, на пальму вскочу!

Мэри отошла от окна и положила бинокль на комод. Руки ее дрожали, и металлическая оправа клацнула о стекло, как кастаньеты. Она вернулась к окну и спустила вниз леску с грузом.

Смит одолел последний метр склона, подхватил Шаффера за руку, встал во весь рост на плоском участке кровли и смотал с себя оставшуюся веревку. Шаффер, несмотря на мороз, чувствовал себя как в парной. Он вытер лоб.

– Брат мой! – выговорил он и опять вытер лоб. – Если я когда-нибудь смогу оказать тебе услугу, скажем, бесплатно подвезти…