Пушки острова Наварон

– Зря вы это затеяли, – сказал фон Браухич Смиту. – Глупо… Впрочем, на вашем месте я бы совершил ту же глупость. – Он посмотрел на Крамера. – Извините за задержку, господин полковник. Мне показалось, что эта юная дама слишком нервничала. К тому же ей так мало известно о ее родном Дюссельдорфе. И ей, увы, невдомек, что нельзя позволять держать себя за руку, когда приходится лгать – а ей приходится это делать очень часто. – Он, улыбаясь, повернул Мэри к себе лицом. – У вас прелестная ручка, но пульс слишком чутко реагирует на ложь.

– Вы, как всегда, выражаетесь загадками. Ну да бог с ними. – Крамер перевел дух. – Отлично, мой мальчик. Господи, еще бы одна минута…

Он подошел к Шафферу, предусмотрительно держась в стороне от линии прицела фон Браухича, и обыскал его, но никакого оружия не нашел, проделал то же самое и с тем же результатом со Смитом, подал ему свой носовой платок, чтобы остановить кровь, выразительно посмотрел на Мэри и перевел взгляд на Анну Марию.

– Конечно, господин полковник, – с готовностью откликнулась она на немую просьбу. – С удовольствием. Мы уже встречались, и мои методы ей знакомы. Не так ли, дорогая?

С улыбкой, более похожей на оскал, Анна Мария подошла к Мэри и с размаху ударила ее по лицу. Мэри вскрикнула, отброшенная ударом к стене, и скорчилась от боли. Из уголка рта вытекла струйка крови.

– Ну, – спросила Анна Мария, – оружие есть?

– Анна Мария, – протестующе начал было Крамер. – Вряд ли следует…

– Я знаю, как обращаться с грязными маленькими шпионками! Но если вам не нравится, как я добиваюсь своего, мы удалимся!

Она схватила Мэри за волосы, подтащила к боковой двери и грубо втолкнула в какую-то комнату. Звук удара и крик боли раздались оттуда одновременно. Дверь захлопнулась.

В тишине слышались удары и сдавленные крики. Фон Браухич уселся в кресло, поморщился, прислушиваясь к звукам борьбы за дверью, и сухо сказал Крамеру:

– Девушка, наверное, предпочла бы, чтобы я сам обыскал ее. Тут уж не до стыдливости.

– Боюсь, Анна Мария иногда чересчур увлекается, – ответил Крамер, брезгливо скривив рот.

– Иногда? – Фон Браухич опять сощурился, услышав стук тела о стену, стон и всхлипывания, после чего наступила тишина… – Она всегда увлекается, если ей попадается девушка не менее красивая и молодая, чем она сама.

– Ну конечно, – с облегчением вздохнул Крамер и посмотрел на Смита и Шаффера. – Сначала подумаем, куда устроить даму, а вообще в Шлосс Адлере нет недостатка в помещениях для… – Он не закончил фразу, глаза его чуть заметно расширились, и он неожиданно четко договорил, обращаясь к фон Браухичу: – Кажется, мы поспешили с выражением сочувствия. Было бы жаль потерять вас, капитан, вам в спину нацелен пистолет…

Фон Браухич медленно взглянул через плечо. В самом деле, на него смотрел пистолет, автоматический «лилипут», и рука, которая держала его, не дрожала, а темные глаза смотрели пристально и невозмутимо. Засохшая на щеке кровь и растрепанные волосы совсем не портили Мэри.

– Каждый отец обязан обучать свою дочь дзюдо, – прокомментировал Шаффер. Он отобрал пистолет у фон Браухича, который и не пытался оказать сопротивление, взял наперевес «шмайссер» и запер входную дверь. – А то больно много народу повадилось входить без стука. – По дороге он заглянул в боковую дверь, присвистнул, ухмыльнулся и сказал Мэри: – Отличная работа. Радуюсь, что мое сердце занято другой. Не хотел бы я оказаться на месте твоего мужа, когда ты теряешь терпение. А тут прямо лазарет. Перевяжи-ка руку майору, а я присмотрю за ребятами. С большим удовольствием присмотрю.

И он стал присматривать. Пока Мэри занималась раненой рукой Смита в комнатке, где Анна Мария нашла свое Ватерлоо, Шаффер занял позицию у камина, налил себе коньяка и, потихоньку отхлебывая из бокала, время от времени подбадривающе улыбался пленникам. Ответных улыбок он не получал. Потому что видимые беспечность и добродушие Шаффера никого не могли обмануть: каждый понимал, что в случае чего он без колебания нажмет спусковой крючок, на котором держит палец.

Из соседней комнаты вернулись Смит и Мэри, которая несла покрытый полотенцем поднос. Смит заметно побледнел, рука у него была туго перевязана. Шаффер вопросительно посмотрел на Мэри.

– Не очень хорошо. Раздроблены указательный и большой пальцы. Я сделала, что могла, но тут нужен хирург.

– Если я сумел пережить ее медпомощь, буду жить долго, – философски заметил Смит. – Нам надо срочно решить одну задачку. – Он похлопал себя по нагрудному карману. – Тут имена и адреса. Мы будем в Англии через час-два. Еще столько же времени понадобится, чтобы разыскать их всех. – Он посмотрел на тех, кто сидел на диване. – И чтобы вы не успели предупредить своих людей, следует обеспечить ваше молчание.

– Молчание можно обеспечить навечно, – безмятежно заметил Шаффер.

– Нет необходимости. Как ты точно заметил, у нас тут лазарет. – Он снял полотенце с подноса – на нем были разложены медикаменты и шприцы. Смит взял в левую руку пузырек. – Нембутал. Как комарик укусит.