Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков

Что же удивительного, что в таких условиях обширные планы Патриархии о строительстве в Москве Православного центра, включающего храмы, учебное заведение, типографию, были легко забыты властью.

Наибольшее развитие в конце 1940-х – начале 1950-х годов получили международные контакты РПЦ. Упрочиваются отношения с братскими Поместными Церквами Сербской, Румынской, Болгарской и Греческой; происходит обустройство Чешской Православной Церкви; улажены отношения с Польской Церковью, получившей статус автокефальной; в ходе паломничества Патриарха Алексия на Святую землю в 1945 году был решен вопрос о возвращении части имущества Русской духовной миссии законному хозяину – РПЦ. После встреч и переговоров Патриарха Алексия с главами Поместных Церквей – Александрийской и Антиохийской – восстанавливаются нормальные межцерковные связи. Митрополит Николай (Ярушевич) заложил начало двусторонних связей с Англиканской Церковью и Всемирным Советом Церквей.

Святитель Лука Крымский, икона афонского письма

Все это могло происходить только с согласия власти. Например, возвращение имущества Русской духовной миссии произошло в израильской части Палестины благодаря тому, что СССР решительно поддержал создание еврейского государства, и еврейские лидеры готовы были во многом пойти навстречу Москве. Но другие объекты недвижимости находились под контролем Иордании, чья политика контролировалась из Лондона, и там Русская Церковь ничего не смогла вернуть. О важности поддержки государства для Церкви свидетельствовали, например, беседы Патриарха Алексия в Египте в 1960 году. В одном из приходов в Каире было 30 человек, но среди них раскол: часть считала священника «красным коммунистическим священником» и не разделяла его стремления к установлению связей с Московской Патриархией. Тем не менее, при содействии сотрудников советского посольства приход перешел под юрисдикцию Московской Патриархии (1, л. 33).

О степени самостоятельности священноначалия во внешних связях свидетельствуют два документа из фондов архива МИД СССР. В первом председатель Совета по делам религий Куроедов обращается к заведующему отделом Ближнего Востока МИД СССР Киселеву: «Что же касается приема Патриарха Алексия президентом и премьер-министром Израиля, то, видимо, неудобно будет отклонять их предложения, хотя мы и не заинтересованы в том, чтобы эти встречи имели место» (3, л. 31). Второй документ – указания Патриарху. В них, в частности, говорится: «В случае приезда Патриарха Венедикта… организовать с ним деловую беседу без лишних свидетелей. Если

Венедикт в беседе коснется и подтвердит имеющиеся у Алексия сведения, то Алексию следует внимательно выслушать Патриарха, не давая ему понять, что сам Алексий в курсе дела. При этом надо придерживаться позиции, что имущество, находящееся в руках раскольников “карловчан” в Иордании, принадлежит РПЦ, и раскольники пользуются им незаконно, и сами они запрещены в служении и преданы церковному суду. Если Патриарх Венедикт сам не проявит твердого намерения обратиться к Патриарху Алексию с письмом по этому поводу, то Алексий должен настойчиво порекомендовать Венедикту сделать это, предложив ему личные услуги по надежной доставке его писем и тактично пообещав Венедикту, что от урегулирования канонических и имущественных вопросов в пользу РПЦ Патриарх Венедикт будет иметь большую личную выгоду. Алексию необходимо проявить в этой беседе максимум инициативы и активности и немедленно информировать египетскую Патриархию» (2, л. 31).

Власть допускала свободный (по видимости) выход Русской Церкви в мир, что работало на повышение престижа СССР в начавшейся «холодной войне» с Западом. Высшей точкой этого неравноправного сотрудничества стало празднование в июле 1948 года 500-летия автокефалии РПЦ. В связи с этими торжествами состоялось Совещание глав и представителей Поместных Православных Церквей, что подтвердило статус Москвы как важного мирового центра Православия.

Но уже в сентябре 1948 года секретариат ЦК ВКП(б) подготовил секретное постановление «О мерах по усилению антирелигиозной пропаганды», в котором было указано на необходимость «коммунистического воспитания трудящихся» и необходимость ведения «борьбы против религиозной идеологии», хотя и оговаривалась недопустимость «администрирования по отношению к Церкви» (27, с. 357). Тем самым Церкви и всему народу власть показала, что далее достигнутого предела она не пойдет, что Русская Церковь может существовать в достигнутых масштабах, не рассчитывая на возрастание своего влияния в обществе; что внешние связи для РПЦ допустимы, но лишь в тех направлениях и тех пределах, которые выгодны для политики власти. Происходят отдельные аресты священнослужителей, вновь закрываются храмы, активизируется атеистическая пропаганда. Видимо, то была уступка Сталина твердым коммунистам-ленинцам.