Читаем Путь к сути вещей: Как понять мир с помощью математики полностью

Понадобилось даже провести несколько международных конференций с единственной целью – попытаться понять доказательство. Через четыре года председатель комитета рецензентов заявил, что им удалось «на 99 % убедиться» в научной ценности доказательства. Статья была наконец принята в печать в августе 2005 года, почти через семь лет после подачи.

Особенность доказательства Хейлза в том, что оно частично опирается на общее математическое рассуждение для людей, а частично – на расчеты, выполненные компьютером, чтобы изучить тысячи специфических конфигураций, которые общее рассуждение определяет как возможные исключения. Именно эта смесь глубоких математических размышлений и тяжеловесных компьютерных расчетов делает доказательство настолько трудным. На сегодняшний день никто из людей не способен доказать гипотезу Кеплера одной лишь силой мысли.

Гипотеза Кеплера касается упаковки шаров в размерности 3, но вопрос об оптимальной упаковке шаров может быть поставлен в любой размерности. Как мы упоминали в главе 9, можно заниматься геометрией в размерности n при любом целом n.

В размерности 2 задачу решить достаточно просто. Шар размерности 2 – это окружность. Таким образом, задача касается способа наиболее плотно выложить монеты на столе. Оптимальное решение выглядит так:



Надо заметить, что этот результат гораздо проще доказать, чем вариант в размерности 3.

Ничто не запрещает попытаться взглянуть за пределы размерности 3. Если вы никогда не занимались геометрией в какой-либо размерности, мысль о том, что находятся достаточно отважные люди, которые берутся за такое, неизбежно внушает робость.

Когда задаче нужно почти 400 лет, чтобы нашлось решение в размерности 3, напрашивается вывод, что придется немало подождать, прежде чем она будет решена в более высокой размерности.

В размерности 4 ответ до сих пор неизвестен. Неизвестен он и в размерностях 5, 6 и 7.

Внезапные и неожиданные результаты получила в 2016 году украинская ученая-математик Марина Вязовская (род. 1984). Она начала искать решение варианта в размерности 8 благодаря новым и очень изящным методам. Через три месяца она использовала те же методы, чтобы вместе с четырьмя соавторами решить задачу в размерности 24.


Марина Вязовская[26]


Это единственные размерности выше 3, для которых известен ответ.

Очень странно осознавать, что мы умеем решать эту задачу в размерностях 8 и 24, а в размерности 4 или 5 – нет. Этому есть объяснение: в размерностях 8 и 24 происходят необыкновенные явления, порождающие невероятно плотные и гармоничные способы упаковки шаров. В размерности 24 упаковка настолько плотна, что каждый шар контактирует со 196 560 соседними шарами.

В начале этой главы я говорил о переживании ужаса. От мысли, что человек способен описать наилучший способ упаковки шаров в размерности 24, у меня кружится голова. Но я рад этому головокружению.

Могу представить, что вас ужасает сама идея размерности 24. Красота математики в том, что этот головокружительный ужас можно преодолеть.

Вам ничто не мешает понять, что такое размерность 24, а также понять, зачем может быть нужно заниматься геометрией в таком типе пространств (у всего этого есть реальные применения – например, геометрия упаковки шаров в размерности 24 используется в протоколах передачи данных зондов «Вояджер-1» и «Вояджер-2», отправленных NASA за пределы Солнечной системы). Основы геометрии в высокой размерности доступны вам интеллектуально. Вы можете научиться им за несколько недель. Сложнее всего будет преодолеть собственный страх.

Доказывать такие теоремы, как это сделали Том Хейлз и Марина Вязовская, разумеется, доступно не всем. Но вот понять, что подразумевают эти теоремы, и оценить их красоту может каждый, ценой не такого уж большого, в конечном счете, усилия.

Пример Марины Вязовской также может помочь справиться с устоявшимся, к несчастью, предрассудком. До сих пор можно услышать, что женщины биологически неспособны визуализировать объекты в пространстве и даже не в состоянии читать карты.

Если кто-нибудь будет рассказывать вам такую чушь, без колебаний напомните ему о Марине Вязовской.

Глава 16

Озарение

Мое самое раннее воспоминание о намеренном и продолжительном усилии что-то вообразить относится ко времени, когда мне было семь лет. Однажды вечером, лежа в постели, уже погасив свет и закрыв глаза, я осознал, что если хорошенько сконцентрируюсь, то смогу вообразить, что смотрю любимый мультфильм.

Я никому об этом не рассказывал.

Отлично помню, как я был восхищен и как тогда описал это явление для себя так: мне казалось, что я могу «смотреть телевизор в голове».

Мне удавалось визуализировать образы и сцены, которых я никогда не видел. Удавалось даже вообразить новые эпизоды. Меня это очень впечатлило и очень мне понравилось. Конечно, я продолжил этим заниматься.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии