Путешествие на «Кон-Тики»

Поначалу мы относились к акуле с большой почтительностью — как из-за репутации ее, так и из-за устрашающего вида. Веретенообразное тело, состоявшее из сплошных железных мускулов, обладало невероятной силой; широкая плоская голова с кошачьими глазками и громадной пастью, способной без труда проглотить футбольный мяч, производила впечатление кровожадной жестокости. Как только рулевой кричал «акула слева!» или «акула справа!», мы моментально хватали ручные гарпуны и остроги и выстраивались вдоль борта. Хищница обычно скользила вокруг плота, что называется впритирку. Наша почтительность только возросла, когда мы обнаружили, что остроги гнутся об ее наждачную спину, как вареная лапша, а наконечники гарпунов обламываются в разгар сражения. Если нам всё же удавалось пробить кожу и задеть черепной хрящ акулы или мускулы, то это приводило к еще более ожесточенной борьбе, от которой вода буквально закипала и которая неизменно заканчивалась тем, что акула вырывалась и исчезала, оставив на поверхности воды небольшое маслянистое пятно.

Не желая расставаться с последним оставшимся у нас гарпунным наконечником, мы связали гроздь из наших самых крупных рыболовных крючков и наживили на них целую макрель. Леску — многожильный стальной тросик — мы привязали к нашей собственной спасательной веревке, после чего закинули приманку. Акула двинулась к ней уверенно и не спеша; она приподнялась над водой, рывком разинула громадную полукруглую пасть и шутя заглотала макрель. И тут она оказалась в плену. Началась ожесточенная борьба: акула сбивала морскую воду в пену, а мы, ухватившись как следует за веревку, подтягивали упирающуюся хищницу к корме. Здесь она на время выжидающе притихла, иногда только разевая пасть, чтобы напугать нас видом своих выстроившихся параллельными рядами пилообразных зубов. Мы уловили момент, и с помощью набежавшей волны затащили акулу волоком на скользкие кормовые брёвна, ухитрившись напоследок накинуть петлю на ее хвостовой плавник, мы поспешили в укрытие, чтобы вы-ждать, пока закончится воинственная пляска.

В черепном хряще первой выловленной нами акулы мы обнаружили наш собственный гарпунный наконечник и решили, что именно его действие обусловило слабую воинственность хищницы. Но впоследствии мы ловили этим способом всё новых и новых акул, и каждый раз всё неизменно сходило гладко. Конечно, акула дергалась и бросалась из стороны в сторону, и ее немалый вес заставлял нас основательно попотеть, но тем не менее она буквально падала духом и сдавалась на милость победителя, никогда не пуская в ход свою гигантскую силу, если только нам удавалось устоять против всех рывков, не отпуская веревку ни на дюйм. Наша добыча достигала в длину от двух до трех метров; были и голубые и бурые акулы. V последних мускулы покрыты такой прочной кожей, что мы едва могли пробить ее самым острым ножом. Кожа одинаково плотна и на спине и на брюхе; единственное уязвимое место хищницы — жаберные отверстия позади головы, по пяти с каждой стороны.

На выловленных акулах мы часто обнаруживали плотно присосавшихся скользких черных прилипал. С помощью присосков, расположенных овалом на макушке плоской головы, они так прочно прирастали к акуле, что их невозможно было оторвать за хвост. Зато сами они могли мигом отцепиться и перескочить на другое место. В тех случаях, когда их старый хозяин явно не собирался возвращаться в родную стихию, прилипалы соскакивали и исчезали сквозь щели в плоту, после чего уплывали в поисках другой акулы. Если прилипало не встретит акулы, он временно присасывается к какой-нибудь другой рыбе. Сам он достигает в длину одного фута, но бывает и с палец. Мы решили испытать старую уловку туземцев: поймав прилипало, они обвязывали его хвост бечевкой и пускали обратно в воду. Прилипало присасывался к первой попавшейся рыбе, да так прочно, что удачливый рыбак мог вытащить обоих. Однако нам не везло. Всякий раз, когда мы отпускали прилипало в воду на бечевке, он спешил скорее присосаться к ближайшему бревну нашего плота, — очевидно, в полной уверенности, что напал на особенно великолепный экземпляр гигантской акулы. После этого мы могли тянуть сколько угодно. Мало-помалу у нас набралась целая колония небольших прилипал, которые упрямо висели, болтаясь среди ракушек на нижней стороне плота, и пропутешествовали таким образом через весь Тихий океан.