Путешествие налегке

Не меньше мы нуждаемся и в Пастыре, Который никем не сотворен. Никто не вдохнул в Яхве жизнь. Никто не

стал причиной Его бытия. Ничто не обусловило Его бытия.

А поскольку никто и ничто не были предпосылкой Его появления на свет, никто и ничто не может Его устранить.

Может быть, Он боится землетрясения? Пугается торнадо? Как бы не так. Яхве почивает в морской буре и одним Своим

словом усмиряет ветры. Страшная болезнь - рак - Его не пугает; кладбища не внушают ему страха. Он был прежде, чем

все это появилось. Он будет после того, как все это уйдет. Он не сотворен.

И Он независим. Психологи помогут вам найти укрытие во время бури, но вам нужен Бог, Который остановит эту

бурю. Друзья будут держать вас за руку на смертном одре, но вам нужен Яхве, Который победил смерть. Философы

рассуждают о смысле жизни, но вам нужен Господь, Который откроет вам этот смысл.

Вам нужен Яхве.

Вам не нужно то, что нашла Дороти. Помните Дороти и ее открытие из книги «Волшебник страны Оз»? Что же

открыла она и три ее спутника, когда они шли по выложенной желтым кирпичом дороге? Они узнали, что волшебник - на

самом деле обычная пустышка! Дым, зеркала, грохот оловянных барабанов - вот и все. Разве такой Бог нам нужен?

Вы не должны нести на себе бремя божка - божка, стоящего на полке, закрытого в коробке, закупоренного в

бутылке. Нет, вам нужен Бог, способный рассыпать по нашей галактике десять миллиардов звезд, а во вселенной - сто

миллиардов галактик. Вам нужен Бог, Который может взять две пригоршни плоти и превратить их в 75-100 миллиардов

нервных клеток, каждая из которых имеет 10 000 нервных окончаний, соединяющих их с другими нервными клетками, затем вложить их в череп и назвать это мозгом5.

Вам нужен Бог, Который, несмотря на все Свое могущество, непостижимое для человеческого ума, может

приблизиться к вам в ночной тишине и прикоснуться с нежностью падающего апрельского снега.

Вам нужен Яхве.

И, как утверждает Давид, Он у вас есть. Яхве - ваш Пастырь.

3

С ЭТИМ Я СПРАВЛЮСЬ САМ

Бремя самоуверенности

Господь - Пастырь мой...

Пс.22:1

Вы говорите, что умеете орудовать битой, как Тайгер Вудз? Здорово звучит.

Вы говорите, что в регби можете забивать голы, как Джо Монтана? Боюсь, вам придется сильно потрудиться. А

вы, молодая леди? Вы жаждете стать второй Миа Хэмм? Ну что ж, неплохо.

А я? Вообще-то есть один парень, который мне нравится. Он напоминает мне меня. Возможно, вы никогда о нем

не слышали. Вы видели Британский чемпионат по гольфу 1999 года? Тот самый, в Карнусти, что в Шотландии. Помните

игрока, у которого было в запасе семь ударов, когда ему оставалось пройти одну лунку?

Точно, это был француз Жан Ван де Вельде. Шесть ударов и 400 метров отделяли его от главного приза, кучи

денег и места в истории. Все, что от него требовалось, это выбить шесть на четыре.

Я мог бы выбить шесть на четыре. Моя мать тоже могла бы. Тот парень мог выбить «шестерку» чем угодно - хоть

тротуарной решеткой или надувной камерой в форме банана. Гравер уже готовил металлические наконечники и

упражнялся в гравировке буквы «В». Чтобы выбить имя «Жан Ван де Вельде», ему потребуется написать ее дважды.

Однако с лункой все было не так просто. Площадка рассекалась пополам заболоченным ручьем. Спокойно. Нет

проблем. Три коротких удара... если будет нужно, у тебя есть еще три удара на доводку. Просто сделай «шестерку», возьми лунку и улыбайся в камеры. Однако ветрено, и ручеек оказался довольно глубоким. Надо быть осторожнее!

Но французы не любят осторожничать. Ванде Вельде вынимает свой драйвер - клюшку для самого дальнего

удара. А где-то в Де-Муэн какой-то тупица, убаюканный преимуществом в семь ударов, вдруг открывает один глаз: «Он

держит в руках драйвер!»

Помощник Ван де Вельде, подносивший ему клюшку, 31-летний парижанин по имени Кристоф, плохо говоривший

по-английски, с испачканным краской подбородком и торчащими из-под шляпы обесцвеченными волосами, позже

признался: «Я думаю, и он, и я - мы оба хотели просто порисоваться».

Ван де Вельде замахивается своим драйвером так, будто собирается достать до Эйфелевой башни. Теперь перед

ним 200 метров до грина, а между ними ничего, кроме густой травы и отчаянного биения сердца. Одним коротким

ударом он наверняка постарается вернуть мяч в фервей.

Логика подсказывает: «Не бей в грин».

Пункт 101-й Инструкции по игре в гольф говорит: «Не бей в грин».

Каждый шотландец на трибуне говорит: «Эй, парень, не бей в грин».

Ван де Вельде говорит: «Я - на грин».

Когда он вытаскивает двойную железную клюшку - айрон-двойку, любитель гольфа в Де-Муэн открывает второй

глаз: «Айрон-двой-ка! Если этой штукой ударить с пляжа, можно, пожалуй, достать Карибское море!» Трибуны замерли.

Зрители молчат. Одни от напряжения, другие молятся. Движение клюшки Ванде Вельде вызывает всеобщий вопль

восторга. Бац. Шлеп. Бульк. Мяч отскакивает от пустых мест на трибунах и исчезает в болотистых топях, покрытых

такими высокими зарослями, что в них мог бы спрятаться гном.