Путешествие в Сиам

«Мир стар, и все сущее в нем старо». Мы идем проторенной тропой. Сегодня нет новой истины за исключением той, что, как мантия, скрывает лик Божий, дабы мы не были ослеплены блеском Его славы. Кто из великих, что почил на земле и был погребен в забытье, мог бы ныне жить в любви Мудрого и Справедливого, если б дыхание Его Духа успело коснуться их сердец – дар, выше всякого разумения! Те в этом мире, кто мнит себя утешителями, сначала должны поучиться у Бога. Те в этом мире, кто наставляет, сначала должны понять, что только та мудрость, которая происходит не из книг и не из страстных молитв в монашеских кельях, а из сердца человеческого, с готовностью отзывающегося на вопль человечества, есть Мудрость Любви. Одно это может стать вызовом превосходству разума, оценивающего истину не просто по фактам, а по побуждениям – по побуждениям, которые толкают человека или целые сообщества действовать или терпеть страдания, – и заставить его со всем спокойствием и доброжелательной рассудительностью постигать дух религии буддизма, и не только дух, но и каждый взгляд, каждый тон, каждое движение, ибо религия эта во всех ее помыслах и чувствах многогранна и имеет множество сложных форм выражения.

«Кто самостоятельно способен понять, что означает взмах крыльев сильфа, формирующегося в оболочке гусеницы? Только тот, кто ощущает в своей душе тот же инстинкт, что побуждает муху покинуть свою оболочку ради усиков, которые еще только должны вырасти». Такой человек знает и чувствует, что в нем заложены скрытые возможности и что они заявляют о себе в той же мере, в какой заявляет о себе то, что он в настоящий момент собой представляет. Подобно тому, как все органы чувств созданы для восприятия соответствующего мира чувств, так и все органы души созданы для восприятия соответствующего мира духа; и, хотя последние развиты у нас не в той же степени, что первые, они, вне сомнения, существуют. Иначе как бы так получилось, что даже невежественный, порочный, жестокий человек способен задуматься о человеке неэгоистичном и праведном, пусть и с противоречивыми чувствами жалости и уважения?

Мы все склонны игнорировать или осуждать то, что нам не совсем понятно, и посему, не из самых лучших соображений, мы отрицаем, что последователи религий Востока под влиянием своих верований становятся мудрее, благороднее, чище. Тем не менее, ни один образованный человек не поставит под сомнение тот факт, что во все времена и среди язычников находились люди, которые, благодаря незамысловатости догматов своего вероучения и целомудренности своих обычаев, в своих помыслах почти достигли совершенства христианской благости; и что даже если религия, которую они исповедуют, не сделала их лучше, по крайней мере, они гораздо лучше, чем могли бы быть, если б вообще ни во что не верили.

Однако человеку не свойственно одобрять и с восхищением принимать тот или иной образ жизни, не пытаясь осмыслить дух закона, который его регулирует. И ему недостаточно убедиться, что этот дух существует, равно как и буква, то бишь его практическое применение. Лучшее учение может стать худшим, если оно не получило полного осмысления, ошибочно истолковано и ему следуют бездумно.

В Египте, Палестине, Греции и Индии метафизический анализ Разума достиг своего апогея, хотя эмпирические исследования находились в зачаточном состоянии. Те древние мистики всячески старались продвигать идею свободы разума, настаивая на том, что Мысль нельзя ограничивать рамками какой-либо догматической системы. Подобным образом они способствовали в немалой степени тому, чтобы порывы сердца питали рассудок, требуя непредвзятого уважения ко всем определяющим признакам разума, которые, дабы потрясать воображение несведущих и глупых, они превращали в символы и в конце концов обожествляли. В результате в умах непосвященных их система выродилась в низменный пантеизм.

Возрождающийся буддизм стремился вычленить из высокомерных нечестивых пантеистических религий Египта, Индии и Греции простую понятную философию, утверждая добродетель в качестве величайшей, высшей награды человека. Буддизм учил, что единственная цель, достойная благороднейших помыслов человека, – воспитать душу (проистекающую от Бога) пригодной для того, чтобы ее снова впитала в себя Божественная сущность, из которой она возникла. Соответственно, единственное устремление чистого буддизма – побудить человека к внутреннему осмыслению божественного в его собственной природе; сосредоточиться на внутренней, духовной жизни, которая является единственно подлинной и настоящей; научить человека игнорировать все мирские отличия, условия, привилегии, удовольствия, лишения, горести, страдания; и таким образом настроить людей на то, чтобы они старались воплощать собой высшие идеалы терпеливости, нравственной чистоты, самоотречения.