Путешествия во времени. Миф или реальность

Случайная проскопия по приметам так же, как и предсказания по сонникам, обычно является воплоще­нием накопленной многовековой эмпирической народной мудрости. Из всех знаний остались лишь выводы — без вся­ких пояснений причинно-следственных связей между при­метой и тем, что и почему она предрекает. Но для людей до­верчивых, лишенных научного любопытства «почему-то» и этого бывает достаточно.

В декабре 1825 года поэт Александр Сергеевич Пушкин, который никогда не скрывал своей веры в приметы и пред­сказания, выехал из села Михайловского на встречу со свои­ми друзьями, теми самыми, которых чуть позже будут назы­вать декабристами. Но путь ему неожиданно перебежал за­яц. Пустяк, но — нехорошая примета. И Пушкин решил вернуться. Современники в один голос утверждали, что если бы Александр Сергеевич оказался на встрече с друзьями-за­говорщиками, то честь не позволила бы ему оставить их в час восстания, которое было жестоко подавлено. Тот заяц, точнее — примета с перебегающим дорогу зайцем попросту спасла поэта от казни или ссылки.

СЛУЧАЙНАЯ НРОСКОПИЯ ПЕРЕД КАТАСТРОФАМИ

Это для людей наверняка самая важная и насущная сторона описываемого нами феномена. У боль шинства приближение аварии или катастрофы вызывает лишь необъяснимое смутное предчувствие. Опираться на та­кое смутное чувство в таком ответственном деле, как пред­сказание грядущих событий, наверное, очень опасно. Впро­чем , это — по вкусу...

В 1941 году Черчилль после очередной проверки батарей ПВО вернулся к своей машине и хотел сесть на свое привыч­ное место — переднее сиденье. Но вдруг его что-то останови­ло, и он сел сзади. Буквально через час, когда машина ехала по улице, впереди нее взорвалась бомба. Когда его расспра­шивали об этом случае, Черчилль объяснял: «Я словно услы­шал «стоп!», прежде чем собрался сесть на привычное место».

В другой раз, когда Черчилль принимал у себя трех сво­их министров, начался воздушный налет, но обед продол­жался. Неожиданно для всех сэр Уинстон резко встал, про­шел на кухню, попросил дворецкого отнести обед в столо­вую, а всем поварам спуститься в бомбоубежище. Через несколько минут, когда Черчилль уже вернулся к гостям, кухню полностью разрушила упавшая авиабомба.

В годы ленинградской блокады Ольга Семеновна Поли­карпова пережила странное чувство. Так она описывала журналистке Татьяне Лейе эту историю. Во время бомбе­жек она никогда не спускалась в убежище, но однажды пос­ле сигнала воздушной тревоги ее обуял неподдельный ужас. Она долго металась по квартире в ожидании взрывов и вдруг, повалившись на кресло, ощутила спокойствие. Она даже уснула в нем. А проснулась от грохота. Открыла глаза — а дома не было. Осталась лишь часть стены, у которой сто­яло кресло, и кусок пола. Ее сняли солдаты, прибывшие на расчистку развалин.

Известность получил и случай с аббатом де Монмореном. Во время мессы небывалое чувство тревоги заставило его покинуть кафедру, на которую буквально через несколько минут рухнул потолок.

В 1978 году при неудачной попытке взлететь из Внуков­ского аэропорта недалеко от автотрассы упал и раскололся лайнер Ту-104 рейса Москва — Одесса, при этом около по­ловины пассажиров погибли. Как позже вспоминал крими­налист Борис Борисович Герасимов, занимавшийся рассле­дованием этого случая, внимание следственных органов привлек нервный пассажир, чех по национальности, кото­рый по непонятным причинам буквально за считанные ми­нуты до посадки сдал билеты и поехал в Одессу поездом. Свои действия позже он никак не мог мотивировать, но... все подозрения в теракте отпали после того, как выяснились истинные технические причины катастрофы, знать о кото­рых «нервный пассажир» никак не мог.

14 ноября 1996 года в аэропорт города Ухты вошла жен­щина, подошла к кассе и сдала билет, а вечером того же дня в районе поселка Пысса Республики Коми потерпел круше­ние самолет Ан-12. Из пассажиров и членов экипажа в жи­вых никого не осталось. На вопрос, почему же она сдала би­лет на тот рейс, счастливица так и не смогла ответить: «Не знаю, я просто почувствовала: лететь не надо. Знаете, как бывает, — подкашиваются ноги при мысли о полете. Я тог­да провела на улице и день, и следующую ночь, потому что не было денег на гостиницу. И спокойно улетела домой на другом рейсе».

2 июня 2000 года в 100 метрах от Тушинской детской больницы в Москве разбился на вертолете знаменитый хи­рург-офтальмолог и политик Святослав Николаевич Федо­ров. Его многие отговаривали лететь в командировку на сво­ем вертолете «Газель» (французкая разработка 1967 года) в не столь уж далекий Тамбов; многим, как выяснилось поз­же, снились странные аллегорические сны¹. Но 72-летний Федоров не внял чужим советам...

¹ См.: «Комсомольская правда», 2000, 20 июня, с. 12.