Путевые впечатления. Юг Франции

Камарг, или Лагерь Мария — Caii Marii Ager^[64] (хотя, возможно, этимология и другая), называют Дельтой Роны; это означает, что географы усматривают в его форме сходство с греческой буквой «Л», а в этом не меньше оснований, чем усматривать в форме Италии сходство с треугольником — как Полибий; с дубовым листком — как Плиний; или с сапожком — как г-н Пике. Камарг — огромная заболоченная равнина, которую море заливало две тысячи лет назад, но кажется, что оно отступило только вчера. Бесчисленные стада белых лошадей и черных быков, одинаково диких и косматых, по колено увязают там в густых темно-зеленых зарослях, кое-где испещренных крупными желтыми и красными цветами, высоким остролистным тростником и искривленным тамариском. Местами посреди этих французских Понтийских болот встречается бедная лачуга, в которой охотник, заблудившийся в этих безлюдных пространствах, наверняка может обрести скромный приют. У местных крестьян есть только немного хлеба и воды, но половину того и другого они отдают тем, кто голоден и томим жаждой.

Камарг, при всей своей необитаемости и непригодности для обитания, богат, тем не менее, религиозными сказаниями и памятными событиями: одни связаны с деревней Святых Марий, для краткости называемой просто деревней Святых, а другие — с рыцарями ордена Святого Иоанна Иерусалимского.

Деревня Святых Марий, прежде называвшаяся деревней Нотр-Дам-де-ла-Мер, своим новым названием обязана королю Рене. Король Рене, будучи поэтом, знал старинное провансальское предание о том, что после смерти Христа иудеи посадили в лодку Марию Магдалину, двух Марий, Марфу, Маркеллу, их служанок, Лазаря и Максимина и, дождавшись бури, пустили лодку в открытое море, чтобы погубить всех вместе. Но Господь Бог не оставил своих верных слуг. Море успокоилось, и слабый ветер отогнал суденышко далеко от берега. В течение всего времени плавания, длившегося целый месяц, Господь дважды в день сыпал на них манну Небесную. Наконец, в один прекрасный вечер, святые мужи и святые жены пристали к берегу на самом краю Камарга, возле бедной деревушки, где жило несколько рыбаков. Оттуда Мария Магдалина направилась в Сент-Бом, Марфа — в Тараскон, где мы видели ее гробницу, святой Максимин — в Арль, святой Лазарь — в Марсель. Что касается двух Марий и Маркеллы, то они остались в деревне Нотр-Дам-де-ла-Мер, где и умерли, обратив перед тем местных жителей в христианскую веру.

Король Рене не только знал это предание, но переложил его в стихи, положил его на музыку и изобразил его на картине; и вот, чтобы возблагодарить его за это, однажды ночью к нему явились святые жены из деревни Нотр-Дам-де-ла-Мер, повелели ему отправиться на поиски их мощей, сообщив точное место, где они находились, и приказали вырыть их и возвести для них достойную гробницу. Понятно, что добрый король Рене не стал ждать, когда это повеление будет повторено. На рассвете он сел на коня, повесил на бок себе свой кошелек, всегда полный, когда он выезжал с ним из дома, и всегда пустой, когда он туда возвращался, взял альбом, чтобы по дороге зарисовывать красивые лица крестьянок, и направился в Нотр-Дам-де-ла-Мер.

Разумеется, король Рене нашел мощи в указанном месте. И по этому случаю он сменил прежнее название деревни Нотр-Дам-де-ла-Мер на новое — Святых Марий, — более соответствующее святыням, которыми она владела.

Весть об обретении мощей широко распространилась по всей Франции, всей Италии и всей Испании, а потому со всех краев в деревню хлынуло такое количество паломников, что каждый дом превратился в постоялый двор, а хозяин каждого постоялого двора стал богачом. Подъем благосостояния этого святого места длился до середины шестнадцатого века, но в это время началась Реформация, за Реформацией последовало сомнение, а за сомнением — безверие. Когда началась Французская революция, жители деревни ожидали гонений, но те обошли их стороной. С той поры ее обитатели полностью разорились.

И в самом деле, несмотря на ежегодное выставление святых мощей, праздничный день которого в прежние времена приносил столько денег, что их хватало на целый год, бедное селение умирает теперь за неимением паломников, и потому его жители вынуждены зарабатывать себе на жизнь прежним ремеслом, то есть трактирщики снова сделались рыбаками; однако с появлением пароходов море стало настолько скупиться на рыбу, что доставляет этим несчастным лишь скудное пропитание. Истощенные и голодающие, они не уходят со своих мест, потому что их кров — это кров их предков, потому что они родились в этом месте и должны здесь умереть. Но если какой-нибудь дом рушится, его не восстанавливают: жившая в нем семья разваливается и отправляется нищенствовать; так что постепенно деревня стирается с лица земли и через пятьдесят лет от нее останется лишь церковь, а через три-четыре века — только предание.

Пока мы были в Арле, в селении Святых Марий произошла весьма любопытная история, по которой можно составить достаточно ясное представление об обитающих там людях.