Радуга тяготения

Надо ли было ей сказать, что́ на самом деле такое эти лунные «моря»? Что там нечем дышать? Его пугало собственное невежество, отцовское недотепство… По ночам в каморке, где в паре шагов Ильзе сворачивалась калачиком на армейской раскладушке, серенькая белочка под одеялом, он задавался вопросом, не лучше ль и впрямь ей будет под опекой Рейха. Про лагеря он слыхал, но ничего зловещего в них не видел: Правительству он верил на слово – «перевоспитание». Я так все испортил… там у них люди с квалификацией… обученный персонал… знают, что нужно ребенку

… пялился в электрическое рассеяние этой части Пенемюнде, что по его участку потолка вычерчивало карту приоритетов, отвергнутых грез, благосклонности в глазах берлинских мастеров фантазии, а Ильзе иногда нашептывала ему сказки на ночь о Луне, где она будет жить, пока он безмолвно не переносился в тот мир, который все-таки был миром иным: на карту без национальных границ, ненадежную и бодрящую, где летать – нормально, как дышать, – но я упаду… нет, подымаемся, вниз посмотри, тут нечего бояться, на этот раз – хорошо… да, прочно в полете, получается… да…