Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Тацит куда более подробен. Часть римских легионов стала требовать нового императора. «Это событие ускорило решение Гальбы избрать себе наследника и разделить с ним власть… Сказав для начала несколько слов о СВОЕМ СТАРЧЕСКОМ ВОЗРАСТЕ, приказывает ввести Пизона Лициниана… Пизон был благородного происхождения и по отцу, и по матери; по внешности, манере держаться, взглядам это был человек старого склада; он был суров — если судить о нем справедливо, или угрюм — как уверяли недоброжелатели…

Взяв Пизона за руку, Гальба… начал свою речь… „Если бы я был частным лицом и усыновил тебя… (далее следует длинное выступление Гальбы, примерно на две страницы; завершается оно следующими словами — Авт.)… ТЕБЕ ЖЕ ПРЕДСТОИТ ПРАВИТЬ людьми, неспособными выносить ни настоящее рабство, ни настоящую свободу“.

И Гальба еще долго продолжал говорить так или примерно так, НАСТАВЛЯЯ БУДУЩЕГО ГОСУДАРЯ, В ТО ВРЕМЯ КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ УЖЕ ОБРАЩАЛИСЬ К ПИЗОНУ КАК К ПРИНЦЕПСУ, ОБЛЕЧЕННОМУ ПОЛНОТОЙ ВЛАСТИ…

Обращение Гальбы к сенату было столь же простым и кратким, как и выступление его перед солдатами, речь Пизона — искусной и любезной. Сенаторы выразили ему свою благосклонность» [833], т. 2, с. 13.

Тацит отмечает далее, что многие испытывали злобу против Гальбы и зависть к Пизону (там же, с. 15).

Итак, перед нами достаточно необычный сюжет. Император Гальба добровольно передает власть Пизону. Светоний отмечает НЕОЖИДАННОСТЬ И ВНЕЗАПНОСТЬ этого шага. Современные комментаторы предпочитают трактовать это событие как избрание ПРЕЕМНИКА. Не более, мол, того. Однако Тацит совершенно четко говорит, что все присутствующие стали сразу обращаться к Пизону как к принцепсу, уже облеченному полнотой власти. То есть Пизон фактически стал СОПРАВИТЕЛЕМ Гальбы.

В данном сюжете четко выделяются два мотива: 1) император-старик, 2) неожиданная и добровольная передача им власти другому человеку. Скорее всего, перед нами — отражение добровольного возведения на престол хана Симеона еще живым и здравствующим царем Иваном Грозным.

«Античные классики» уже путались — кто кому передал власть, но костяк сюжета они отразили довольно точно.

3. «Античный» Гальба был из рода царя Миноса, то есть Ивана Грозного

Царевич Дмитрий действительно был сыном Ивана Грозного

Светоний сообщает, что Гальба был, «бесспорно, муж великой знатности, из видного и древнего рода… сделавшись императором, выставил у себя в атрии свою родословную, восходящую по отцу к Юпитеру, А ПО МАТЕРИ К ПАСИФАЕ, СУПРУГЕ МИНОСА» [760], с. 172.

Согласно нашим результатам, «древнейший» царь Минос — это Иван Грозный, а «древнейшая» Пасифая, его жена, — это София Палеолог, жена Ивана Грозного. Таким образом, император Гальба оказывается из рода Ивана Грозного и Софии Палеолог. Прекрасно соответствует тому факту, что Гальба накладывается не только на Симеона, но и на царевича Дмитрия — СЫНА ИВАНА ГРОЗНОГО.

По-видимому, «античные» авторы «склеили» в образе Гальбы двух человек: старого правителя и юного правителя второй половины XVI века. А именно, весьма пожилого (или даже старого) царя-хана Симеона Бекбулатовича и молодого царевича Дмитрия.

Напомним, что в рассказе Светония о старике Гальбе «вспоминается» о Гальбе-мальчике и приводятся слова Августа: «И ты, МАЛЮТКА, отведаешь моей власти». А чуть ниже говорится следующее: «И вот… он (Гальба — Авт.) взошел на трибуну… ВЫВЕДЯ ЗА СОБОЮ ЗНАТНОГО МАЛЬЧИКА, СОСЛАННОГО НА БЛИЖНИЙ ИЗ БАЛЕАРСКИХ ОСТРОВОВ и нарочно для этого вызванного, он произнес горестную речь… его приветствовали императором, и тогда он объявил себя легатом сената и римского народа» [760], с. 176.

Фактически здесь говорится об избрании Гальбы императором. И вот, мы неожиданно узнаём, что в этот важнейший момент Гальба «поставил рядом с собой» знатного мальчика, сосланного на Балеарские острова. Но ведь царевич Дмитрий действительно был знатным мальчиком, сыном царя Ивана Грозного. И Дмитрий действительно был сослан в Углич, вдаль от царского двора, где и был коварно убит в 1591 году. Как считается, убит заговорщиками, подосланными Годуновым. Конечно, описанная «античная» сцена, взятая сама по себе, может пониматься по-разному. Но в свете предыдущих наших результатов, будучи уже перенесенной во вторую половину XVI века, в правление Ивана Грозного, она приобретает ясное звучание. Перед нами — отражение пожилого царя Симеона и юного царевича Дмитрия.

А вот еще одно любопытное место у Светония: «И случилось, что когда он (Гальба — Авт.) явился в провинцию и приносил жертвы с общинном храме, у МАЛЬЧИКА-служителя, стоявшего с кадильницей, ВСЕ ВОЛОСЫ ВДРУГ СТАЛИ СЕДЫМИ — и некоторые увидели в этом знак смены правителей, будто за молодым придет старик» [760], с. 175.

Итак, «античный» Гальба получается обобщенным, «склеенным» отражением: 1) последнего периода правления Ивана «Грозного» (причем именно в романовской редакции), 2) хана Симеона и 3) царевича Дмитрия.