Рассказчица

Дики на заднем сиденье обнял меня за плечо. Придвинув меня еще ближе, он улыбнулся.

– Ну наконец-то Анна из Иллинойса увидела настоящую жизнь.

Я выдавила из себя дрожащий смешок:

– Я могла бы и без этого обойтись.

– Впечатлений на всю жизнь хватит? – улыбнулся он.

Еще один вымученный смешок.

– Можно и так сказать.

Он оглядел меня, прикрыв один глаз.

– Ты сделала каре.

Мое сердцебиение вернулось в нормальный ритм, я сказала, что да, на прошлой неделе. Ему нравится?

– Не очень, – сказал он и, видимо, по моему лицу решил, что я недовольна ответом, поэтому рассмеялся: – Просто мне больше нравилось, когда было не как у других девушек.

Он сидел так близко, что я чувствовала запах виски в его желудке. Мы подъезжали к Мэдисон-сквер. Он сжал мою коленку. Под искусственным освещением я наблюдала, как его рука поднимается по ноге все выше. И выше.

– Ты не такая, как другие девушки, правда? – спросил он.

Такси повернуло; меня чуть не вывернуло наружу. Рука Дики добралась до края моей юбки.

– Наличными или чеком? – спросил он.

– Не понимаю, о чем ты… – начала было я, но Дики не дал мне продолжить, он прижал к моим губам свои, холодные и мокрые, как у рыбы.

– Дики!

Пощечина удивила его не меньше моего. Таксист бросил:

– Все нормально, мисс?

Дики покраснел и усмехнулся.

– Анна Хас-уэлл, – растянул он фамилию, будто читая стишок, – из Лейк-Блаффа, Иллинойс. – Его зубы сияли, как заостренные жемчужины. – Ведешь себя невежливо, тебе не кажется?

– Невежливо?

До отеля оставался всего квартал, но я сказала таксисту притормозить. Он бросил взгляд на Дики в зеркало заднего вида и нажал на тормоз. Звук захлопнутой двери раздался посреди пустой улицы.

В темном такси светлое лицо Дики казалось призрачным.

– Даже не поблагодаришь меня? – спросил он.

– За что?

Алкоголь, кислый и обжигающий, подступил к горлу.

– За то, что спас тебя от копов, принцесса. Знаешь, может, в… Иллинойсе… ты и ничего, но в Нью-Йорке без нас ты никто.

Сердце билось как барабан.

– Спасибо, – сказала я сквозь зубы, моментально протрезвев. – За то, что спас меня.

– К вашим услугам. – Он сделал вид, что снимает шляпу, и махнул таксисту ехать дальше.

Энтони встретил меня у входа в лобби.

– Все нормально, мисс Хасуэлл? – спросил он, придерживая дверь.

Вид у меня, должно быть, был паршивый. Я ответила, что все нормально. Просто супер.

Мой первый поцелуй. Что с этим делать? Наверно, сегодня уже ничего. Завтра выпью аспирин и хорошо поем. А теперь – спать.

Твоя Анна.

– Вот козел, – говорит Эван, переворачивая страницу.

Я улыбаюсь.

1 января, 1924

Я дура. Не просто дура, трагическая дура.