Рассвет, перевернувший всё

Сальваресу не оставалось ничего другого, как покинуть капитанский мостик и в сопровождении специально приставленных к нему матросов вернуться в маленькую каюту, где, запертый на ключ, сидел писарь Мурито.

Лишь во второй половине дня ветер вновь посвежел, и пиратский корабль, набирая ход, быстро заскользил к берегам Пантеллерии по сине-зеленым волнам.

Корабельный врач Франсуа Лапарен, успев осушить бутылку вина, поднялся на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Настроение у него было отличное. Он насвистывал под нос задорный мотив фривольной французской песенки. В руках вертел блестящий предмет, подвешенный на длинную черную ленту. Заметив Лапарена, его окликнул капитан:

– Эй, костоправ! Иди сюда.

Тот взглянул на него, не очень твердой походкой пролавировал по палубе заданным курсом и взобрался на капитанский мостик.

– Что это у тебя? – спросил Лагарт.

– Так, ничего особенного. Сувенир от одной бывшей подружки. К несчастью, её взял на абордаж мой более удачливый соперник, и они подняли паруса еще до того, как я успел бросить якорь в их гавани.

На ленте висел серебряный кулон в виде скорпиона.

– Он тебе очень дорог?

– Забирай, дарю.

– За твою щедрость тебе воздастся, – усмехнулся капитан «Чёрного коршуна» и взял кулон у Лапарена.

– Зачем он тебе? – удивился стоящий рядом Джек Уильямс.

– Собственно, мне нужно вот что, – Морис Лагарт снял кулон с черной ленты и вернул корабельному врачу со словами: – Держи свой сувенир.

– Так тебе ленточка приглянулась? – ухмыльнулся тот. – Так бы сразу и сказал. Хочешь, я тебе еще дюжину достану?

– Обойдусь, – пиратский капитан задумчиво взглянул на черную ленту, которую держал в руках.

– Что ты собираешься с ней делать? – не понял помощник.

– Кажется, я знаю – что! – откликнулся корабельный врач. – Удавить испанцев, которые портят воздух на «Чёрном коршуне».

– Примитивно мыслишь, костоправ, – сказал Лагарт. – Если бы я хотел их удавить, они бы уже давно болтались на реях.

– Тогда – что?

– Сейчас увидишь.

Капитан «Чёрного коршуна» позвал вахтенного матроса, вручил черную ленту и, указав на топ грот-мачты, где реял испанский флаг, приказал:

– Закрепи её там, под самым клотиком.

Приказание вмиг исполнили. Две узкие черные полосы, подхваченные ветром, затрепетали на желто-красном фоне.

– Да смилуется над нами небо! – внезапно изменившимся голосом произнес Франсуа Лапарен. – Капитан, подняв этот знак, ты накличешь на нас беду.

– С каких пор ты стал суеверным, Фрэнки?

– Послушай, Морис, такими вещами не шутят, – серьезно добавил Джек Уильямс. – Знак траура на мачте не к добру. На что ты рассчитываешь, вывесив его?

– Попробуем отпугнуть испанцев, – сказал тот. – Не уверен, что они купятся. Но, черт возьми, соседство с их посудиной нам ни к чему!

Словно в ответ на его слова с испанского галеона громыхнули подряд два пушечных выстрела. Через мгновение на вершине одного из прибрежных холмов показался отряд вооруженных людей. Они сбились в кучу, глядя на море. Затем стали быстро спускаться по крутому склону к побережью. Погрузившись в оставленные там шлюпки, начали стремительно грести к галеону.

– Клянусь дьяволом, испанцы не потеряли бдительность! – заметил капитан «Чёрного коршуна».

– Наверное, ходили охотиться и за водой, – предположил помощник. – Выстрелы заставили их вернуться.

Джек Уильямс не ошибся. Правда, испанские моряки толком не успели пополнить необходимые запасы и поспешили обратно, привлеченные звуками орудийной пальбы. Пока они с очень скудной добычей добирались до галеона, «Чёрный коршун», лавируя, готовился к постановке на якорь.

Выбирая место стоянки, капитан пиратского корабля исходил из следующих соображений: во-первых, «Чёрный коршун» не должен был оказаться на линии огня бортовых крупнокалиберных орудий испанского галеона. Во-вторых, на случай непредвиденного и поспешного снятия с якоря Лагарт приказал развернуть корабль носом в сторону открытого моря, чтобы при необходимости иметь возможность поднять паруса и быстро покинуть бухту, если позволит ветер. И, в-третьих, из этих же соображений с корабля предполагалось отдать только верп или стоп-анкер – вспомогательный кормовой якорь, в два раза легче основного, станового. Опасаться за сохранность судна, стоящего на верпе, не приходилось. Сильные волнения в бухте наблюдались редко. Её хорошо защищали от ветров окружающие скалы. Подводные течения тоже не могли причинить особого вреда.

«Чёрный коршун» стал на якорь в четырех кабельтовых справа по корме от испанского галеона, таким образом, что правый борт «испанца» частично оказался под прямой наводкой его орудий.

Капитан галеона Хосе де Барросо, выйдя на палубу, с необъяснимой тревогой следил за сложными маневрами незнакомого ему корабля. Он отметил, что командир достаточно опытен, команда хорошо обучена и прекрасно знает свое дело.

Пока матросы вновь прибывшего парусника занимались уборкой парусов, де Барросо, приказал спустить шлюпку и велел помощнику Васкесу отправиться выяснить, что это за посудина.

Капитан «Чёрного коршуна» в свою очередь наблюдал за испанским галеоном с капитанского мостика.