Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х

А играть Секстон умела. В том же месяце, когда она попыталась покончить с собой, у нее состоялось платное выступление в Гарвардском театре Сандерса, который вмещает тысячу человек. Одетая в чернобелую юбку с разрезом до колена, Секстон читала то, что называла «посмертной работой»: только что вышедший сборник «Записные книжки смерти» и стихи, которые позже опубликуют в «Ужасной гребле к Богу» (последнее действительно будет издано посмертно). Свон, разработавшую обложку для «Записных книжек смерти», впечатлил ДУХ коллекции, как она выразилась в письме 605. «Я чувствовала, что ты имеешь дело с ИЗНАНКОЙ нашей жизни. Ты не боишься описывать места, о которых мы никогда не упоминаем, наше ДЕРЬМО, наш мусор», — писала она Секстон. В тот вечер в Сандерсе Энн прочитала эти новые стихи и несколько старых, в том числе «Музыка плывет ко мне», первое стихотворение, которое она показала Кумин в тот зимний день шестнадцать лет назад. Когда Энн закончила, ей аплодировали стоя.

За кулисами у Секстон случился припадок. Кумин, обычно невозмутимая, на сей раз была потрясена. Она писала обеспокоенной подруге Энн: «За 17 лет мне немало пришлось с ней повидать, но такого ужаса раньше не бывало»606.

Спад в жизни Секстон начался в 1973 году, когда они с Кайо развелись. Много десятилетий их брак был довольно напряженным и бурным: Секстон знала, как довести Кайо до взрыва ярости. Он бил ее, и не один раз. Мемуары Линды Грей Секстон содержат пугающую сцену, в которой Кайо бьет Секстон головой о стену 607. Но также обе стороны там описываются как активные инициаторы насилия. Еще больше усложняло ситуацию то, что Кайо был главным опекуном Секстон: человеком, который готовил ей ужин и следил за тем, чтобы она принимала нужное количество снотворного — таблеток, без которых не могла обойтись много лет. В браке Энн вела себя как несчастный ребенок; она делала это и для того, чтобы предотвратить ярость Кайо (боясь, что он рассердится, если она выскажет свои истинные чувства), и для того, чтобы получить необходимую ей заботу. «Мы неплохо ладим… если я сюсюкаю 608, — однажды объяснила Секстон Кумин. — Не могу говорить, черт побери. Пытаюсь. Но не могу». Брак был основан на детской слабости Секстон и мудрости, терпении и выносливости Кайо. Только со своими любовниками Энн чувствовала, что может быть вполне взрослой.

Танец созависимости Кайо и Секстон продолжался, пока в феврале 1973 года Секстон не решила, что хочет развестись. Работа у нее шла хорошо; она преподавала в Бостонском университете, писала стихи и зарабатывала декламацией достаточно, чтобы содержать себя и своих детей. Энн чувствовала себя полной сил и независимой, готовой принять жизнь одинокой женщины. И она была не одна: вдохновленные женским движением и тем, как оно развеяло мечту об идеальной нуклеарной семье, женщины по всей стране разрушали браки, окунаясь в новую, волнующую, ужасающую жизнь. Развод без вины, впервые введенный в Калифорнии в 1969 году, облегчил расторжение брака без последствий для репутации одной из сторон. Другие штаты подхватили эту практику (Массачусетс принял развод без вины в 1976-м). Число разводов быстро росло, удвоившись между 1962-м (год выхода книги Секстон «Все, кто мне мил») и 1973 годом. В 1975 году их количество впервые в истории США превысило миллион 609.

Когда они с Кайо впервые расстались, Секстон переезжала от подруги к подруге, живя с Кумин в первые дни разлуки. Но Секстон не могла бродяжничать вечно; уже к марту она вернулась на Блэк-Оук-роуд в Уэстон и стала жить одна в большом доме без бассейна. Кайо нашел себе отдельную квартиру, Линда училась в колледже, а Джой — в школе-интернате штата Мэн. Секстон пригласила к себе жить семейную пару; они помогали по хозяйству и готовили еду. Для друзей и соседей Секстон была сильной и независимой женщиной, готовой к новому старту. Но мало-помалу ее оптимизм сошел на нет. К лету Секстон уже спала до десяти утра, выпивала по три-четыре рюмки водки за обедом, в полудреме проводила полдня и за ужином снова пила, а после принимала до восьми таблеток снотворного. «Это время для меня — крестная мука, период тяжелого развода, замуж выйти не за кого»610, — писала она в начале сентября поэтессе Адриенне Рич, которая ушла от мужа в 1970 году (он покончил с собой вскоре после их расставания). Секстон не была одна с девятнадцати лет.

Брак был окончательно расторгнут в ноябре, как раз когда Секстон пожалела о том, что вообще подала на развод. И снова она переоценила свои внутренние ресурсы. Энн совершила подобную ошибку десять лет назад, когда считала себя достаточно сильной, чтобы отказаться от терапии и отправиться за границу. На этот раз, однако, она не могла просто вернуться домой, потому что такого места больше не существовало. Как героиня стихотворения «Музыка плывет ко мне», Секстон поймала себя на том, что задается вопросом: «Где же мой дом?»