Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Прошу прощения! Я вовсе не хотела говорить о том, что меня не касается. Я просто подумала, что вряд ли тут что-то особо сложное, поскольку касается женщины с таким нравом.

— Вы полагаете? — вполголоса спросил Эркюль Пуаро.

— Да, полагаю, — заметила она с горечью. — Конечно, de mortuis nil nisi bene…[188] но нельзя же отбросить бесспорные факты… Это была дурная женщина, очень дурная. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно чуть-чуть покопаться в ее прошлом.

— Вы не любили ее, мисс? — тихо спросил знаменитый детектив.

— Я слишком много что о ней знала, — коротко бросила она и добавила, отвечая на его вопросительный взгляд: — Моя двоюродная сестра замужем за одним из Эрскинов… Вы, наверное, слышали, мосье, что старый, впавший в детство сэр Роберт ради этой особы обездолил свою семью и завещал ей почти все свое состояние?

— А семья… по-видимому, восприняла это болезненно? — вмешался полковник Вестон.

— Разумеется. Роман и сам по себе был достаточно скандальным, но мало того, он еще оставил ей пятьдесят тысяч фунтов. Сами видите, какой она была. Может, это прозвучит слишком сурово, но такие, как Арлена Маршалл, не заслуживают сочувствия. Да-да… Знаю еще один случай. Некий молодой человек, легкомысленный гуляка, совершенно потерял голову, связь с Арленой толкнула его на край пропасти. Он совершил мошенничество с какими-то акциями… только потому, что хотел добыть для нее денег. Он едва не угодил за решетку! Эта женщина оскверняла всех, кто был на ее пути. А как она губила молодого Редферна! Нет! Не ждите от меня сожалений по поводу ее смерти. Конечно, уж лучше бы она утонула или упала бы с крутой скалы. Быть задушенной не ахти как приятно.

— Вы полагаете, что убийца кто-то из ее прежних знакомых?

— Даже не сомневаюсь в этом.

— И кому-то удалось пробраться сюда с «большой земли» незамеченным?

— А почему бы нет? Мы все были на пляже. Мисс Маршалл и миссис Редферн отправились в бухту Чаек. Капитан Маршалл в своей комнате писал письма. Этого убийцу, черт возьми, могла заметить, пожалуй, только мисс Дарнлей!

— А где была в это время мисс Дарнлей?

— Сидела на выбитой в скале площадке, это место здесь называют Солнечным карнизом. Мистер Редферн и я видели ее, когда лодка огибала остров.

— Возможно, вы правы, мисс Брюстер, — сказал комиссар полиции.

— Да не «возможно», а точно. Женщина столь сомнительного поведения сама по себе прекрасный ключ для расследования. Вы согласны со мной, мосье? — повернулась она к прославленному детективу.

Эркюль Пуаро посмотрел в ее честные серые глаза и с готовностью произнес:

— О да! Совершенно с вами согласен, мисс. Сама Арлена Маршалл — лучший и единственно верный ключ к разгадке своей смерти.

— И что вы намерены предпринять? — Мисс Брюстер обвела холодным смелым взглядом своих собеседников.

— Можете быть уверены, мисс, — сказал полковник Вестон, — что мы не упустим ни одного свидетельства из прошлого миссис Маршалл.

Эмилия Брюстер вышла из комнаты.

6

Инспектор Колгейт уселся поудобнее и заявил:

— Вот это, я понимаю, показания! Ни тени сомнения! Стерла покойницу в порошок. — Он сделал короткую паузу и задумчиво произнес: — Досадно, что у нее железное алиби на все сегодняшнее утро. Вы обратили внимание на ее руки? Ладони совсем как у мужчины! Она женщина сильная, сильнее иного джентльмена… — Он посмотрел на маленького бельгийца. — А вы уверены, мосье, что она не отлучалась с пляжа?

Эркюль Пуаро покачал головой:

— Дорогой инспектор! Она вышла на пляж раньше, чем миссис Маршалл могла оказаться в бухте Эльфа. А потом все время находилась в поле моего зрения — до самого отплытия с Редферном на лодке.

— В таком случае она чиста, — грустно вздохнул инспектор Колгейт.

7

Эркюль Пуаро, как обычно, с искренним удовольствием наблюдал за Розамунд Дарнлей, обаяние этой молодой женщины скрашивало даже рутинный допрос с отвратительными подробностями убийства. Она заняла место напротив полковника Вестона и посмотрела на него пытливым живым взглядом.

— Наверное, вы хотели бы узнать мое имя и адрес? — начала она. — Розамунд Энн Дарнлей. Руковожу домом моделей «Розовый мир» в Лондоне, на Брук-стрит, шестьсот двадцать два.

— Благодарю. Не хотели бы вы, мисс, поделиться с нами сведениями, которые могли бы нам помочь?

— Вряд ли мне известно что-нибудь существенное.

— Мисс Дарнлей, что вы делали сегодня с…

— Завтракала примерно в половине десятого. Потом вернулась в свою комнату за книжкой и зонтиком и пошла на Солнечный карниз. Тогда было минут двадцать пять одиннадцатого. Без десяти двенадцать вернулась в отель. Поднялась к себе, взяла ракетку и до ленча играла в теннис.

— Значит, вы были на Солнечном карнизе с половины одиннадцатого до без десяти двенадцать?

— Да.

— Видели ли вы сегодня утром миссис Маршалл?

— Нет.

— Может, вы видели ее сверху, когда она на лодке плыла в сторону бухты Эльфа?

— Нет. Наверное, она проплыла раньше, чем я добралась до Солнечного карниза.

— Не заметили ли вы, мисс, еще какую-нибудь лодку?

— Нет. Я читала. Время от времени отрывала взгляд от книжки и смотрела на море, но оно было пустынным.