Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Розамунд почувствовала, как по телу девушки вдруг пробежала дрожь.

— Скорбь по кому-то, — продолжала Розамунд, — это совсем иное чувство. Это тяжело преодолеть. Но потрясение и ужас… невозможно испытывать беспрерывно.

— Ничего вы не понимаете! — выпалила Линда с внезапным раздражением.

— Мне кажется, дорогая моя девочка, что понимаю.

Линда упрямо замотала головой:

— Нет, нет! Вы ничего не понимаете. И Кристина тоже! Вы обе очень добры ко мне, но вы не можете меня понять. Вы воображаете, что я все время извожу себя мыслями об этом кошмаре. — Она на мгновение умолкла. — Ничего подобного… Вот если бы вы знали то, что знаю я…

Розамунд вдруг замерла и несколько мгновений стояла не двигаясь. Потом извлекла руку из-под локтя девушки.

— И что же ты знаешь, Линда?

Линда внимательно на нее посмотрела и медленно покачала головой.

— Ничего, — прошептала она.

Мисс Дарнлей схватила ее за руку так крепко, что девушка вскрикнула от боли.

— Будь осторожна, Линда! — сказала она. — Будь очень осторожна!

— Я очень… очень осторожна… все время… — ответила Линда, смертельно побледнев.

— Послушай меня, Линда! — резко и настойчиво сказала Розамунд. — То, что я сказала минуту назад, тем более очень важно… Выбрось все из головы! Перестань об этом думать. Забудь, Линда, забудь! Ты сумеешь, если действительно постараешься. Арлены нет… Ничто уже не сможет вернуть ее к жизни. Забудь обо всем и думай только о будущем. А главное — держи язык за зубами.

Девушка немного от нее отпрянула.

— Вы… Вы так говорите, будто все знаете.

— Я ничего не знаю, — решительно прервала ее Розамунд. — Я убеждена, что какой-то сумасшедший пробрался на остров и убил Арлену. Я уверена, что именно к этому выводу в конце концов придет полиция. Именно так все и произошло. Понимаешь? Именно так!

— Если отец… — начала Линда.

— Не говори об этом! — отрезала мисс Дарнлей.

— Однако я должна сказать. Моя мать…

— Что твоя мать?

— Ее… подозревали в убийстве? Правда?

— Да.

— А отец все равно на ней женился, — медленно протянула Линда. — Похоже, что для него убийство не является… тяжким преступлением… По крайней мере, не всегда.

— Никому не говори таких вещей — даже мне! — резко сказала Розамунд. — У полиции нет никаких улик против твоего отца. Его алиби безупречно. Ему ничего не угрожает.

— Разве они… Разве они думали… что это отец?

— Не знаю, что они думали! — крикнула мисс Дарнлей. — Но сейчас они знают, что он не мог это сделать. Понимаешь? Не мог!

Линда вздохнула, соглашаясь, подчиняясь этому властному призыву. Поняв это, Розамунд добавила:

— Скоро ты сможешь уехать отсюда… И забыть обо всем, Линда. Обо всем!

— Нет! Никогда не забуду! — воскликнула с неожиданной яростью Линда, и, резко развернувшись, побежала к отелю.

Розамунд с ошарашенным видом смотрела ей вслед.

3

— Можно вас кое о чем спросить, мадам?

— Да…

Кристина Редферн смотрела на Пуаро довольно рассеянно, но это не смутило знаменитого детектива, отметившего про себя, что ее беспокойный взгляд то и дело устремляется на мужа, вышагивавшего взад и вперед перед входом в бар. Впрочем, отношения супругов Редферн не волновали Пуаро. Ему необходимо было получить информацию.

— Речь идет, мадам, об одной фразе… — начал он. — О случайной фразе, которую вы вчера произнесли во время беседы с полковником Вестоном.

— Да-да, — сказала она, по-прежнему наблюдая за Патриком. — Что же я тогда сказала?

— Вы упомянули, что утром того дня, когда было совершено преступление, вы вошли в комнату мисс Линды Маршалл, которой там не оказалось, но вскоре она вернулась. Тогда полковник Вестон спросил, куда выходила мисс Маршалл.

— Да! — снова нетерпеливо бросила Кристина. — А я ответила, что она купалась.

— Нет… Вы ответили немного иначе. Вы не сказали «купалась». Ваши слова были такими: «Она сказала, что купалась в море».

— Какая, собственно, разница! Смысл ведь это не меняет.

— Не скажите. Форма ответа свидетельствует об определенной реакции вашего мозга именно в тот момент. Линда Маршалл входит в комнату. Она в купальном халате, но по какой-то причине вы не сразу подумали, что Линда купалась. Приведу еще раз ваши слова: «Сказала, что купалась в море». Линда сказала, что она купалась, а вас это удивило. Почему? Странно вела себя? Была несоответственно одета? Что-то сказала?

Кристина Редферн перестала поглядывать на мужа. Эркюль Пуаро ее явно заинтриговал: теперь она смотрела на него.

— Вы чрезвычайно наблюдательны, мосье. Теперь действительно припоминаю. Я была несколько удивлена, когда Линда сказала, что купалась.

— Почему, мадам?

— Почему? Сейчас. Попробую вспомнить… Наверное, потому, что она вошла в комнату с каким-то свертком.

— Со свертком?

— Да.

— А вы не знаете, что было в этом свертке?

— Знаю. Потому что на нем развязалась бечевка. В этих сельских магазинчиках не умеют хорошо упаковывать. В свертке были свечи. Они рассыпались по полу, и я помогала их собирать.

— Ха!.. — оживился Эркюль Пуаро. — Свечи!

Она недоуменно на него взглянула:

— Почему это вас так удивляет, мосье Пуаро?

— Линда говорила вам, зачем их купила?