Разговоры Пушкина

Полетика. Иногда. Но они спорят и главным образом обсуждают. Только выборы, происходящие на площадях, шумны. В кандидатов бросают мертвых кошек, печеные яблоки, гнилые яйца; благородные избиратели выражают свои чувства галдением. Вечером после выборов – все хрипят и все пьяны; с утра уже все под хмельком.

Пушкин. Несмотря на эти незначительные явления – в самой системе есть практические преимущества. Англичане очень независимы и сделаются еще независимее, не прибегая к разрушению всего строя. Впрочем, эта система зародилась на их острове и создана для их характеров и их нравов.

Хомяков. А пьянство и кулаки тоже входят в систему и тоже полезны?

Полетика. Нет. Но они существуют не у них одних. У нас тоже есть и кулачные бои, и кабаки. Всякий народ проявляет себя по-своему. Если же и благородные избиратели допускают подкуп, то это оттого, что большинство никогда не состоит из святых. Но у этого народа много здравого смысла и уважения к закону. Они не бегали, как французы, за призраком равенства, а французы, несмотря на революцию, гораздо менее свободны и независимы, чем они. Народ в массе везде невежествен и легко возбуждается. Но у англичан есть известное политическое воспитание в силу того, что они издавна принимают участие в делах. Они родятся с наклонностью к общественной жизни; у них гражданское чувство развито гораздо больше, чем где бы то ни было.

Вяземский. Матусевич рассказывал мне как-то, что Питта обвинили в пьянстве.

Полетика. Это клевета. Он родился таким слабым, что его только и поддерживали портвейном – единственное вино, которое он пил. Последние годы жизни он стал пить больше, но его голова всегда была ясна. Я знал его. Он уже четырнадцати лет поступил в университет, двадцати пяти – был первым министром, двадцать лет управлял страной и умер сорока семи. Пьяница не мог бы сделать ничего подобного. Это был человек безусловной честности и великий гражданин.

Пушкин

. Прекрасный образец патриота. Магенис говорил мне, что он был совершенно равнодушен и к почестям, и к деньгам. Это был настоящий государственный человек.

Вяземский. Матусевич рассказывал мне, что и Фокс и Шеридан очень много пили.

Полетика. Это правда. Фокс был игрок и человек очень распущенный. Ни в нем, ни в Шеридане, ни в Бёрке, который был так красноречив, не было правительственных способностей Вильяма Питта. Это исторический факт; Питт – самый замечательный человек своей эпохи, а в своих экономических идеях гораздо выше своего знаменитого отца, хотя лорд Чатам был тоже великим государственным человеком.

Вяземский. Люди, как Чатам и Питт, очень редки. Про них можно сказать, что одна сторона их красноречия заключалась в самом их характере.

Пушкин. А что вы думаете о знаменитом министре Болингброке?

Полетика. Это человек способный, мыслитель и писатель. Его обвинили в измене только потому, что он отправился во Францию повидать Стюартов. В этом обвинении много партийного пристрастия и религиозных причин: англичане признали королем голландца, который согласился царствовать с ограниченной властью, а у Болингброка были иные взгляды на королевскую власть. Тогда не существовало религиозной свободы, а Болингброк, при своем широком уме, допускал ее, он написал «Опыт религиозной философии». В Англии между политическими деятелями всегда были писатели. Кроме Бэкона были Шефтсбери и Болингброк – это самые известные. Со времени Генриха VIII у англичан было много очень любопытных политических процессов и много замечательных голов было отрублено. Канцлера Кларендона обвинили в государственной измене, точно так же, как и Болингброка, и даже Мальборо был одно время под арестом. Питт – хотя и был тори, но был очень либерален. Его особенно интересовал экономический вопрос, а это главный вопрос в Англии.

Вяземский. Адам Смит и общественное богатство…

Полетика

. Да, Адам Смит… Питт оставил ученика – Каннинга и другого, помоложе, – Роберта Пиля; у него взгляды государственного человека, как и у Каннинга, как и у Грея; но никогда им не быть ни Чатамами, ни Питтами.

Вяземский. Мне говорили, что Питт относился очень недоверчиво к Талейрану. Происходило ли это от патриотизма или торизма или из христианских взглядов, так как Талейран был расстриженным епископом?

Полетика. Питт никогда не уважал проныр и политические плутни; он сам был такой бескорыстный. В Лондоне говорили, что Талейрана можно было подкупить. Лорд Гренвилль также не доверял ему. Англичане не хотели подкупать этого эмиссара. В Англии дипломат ничего не добьется пронырством, ему необходимо заставить уважать себя, – тогда он будет иметь успех; необходимо быть прямым, тогда с ним будут считаться и почитать его, и это завоевывает англичан скорее всяких тонкостей и уловок.

Пока они говорили, я сосчитала всех, кто составлял парламент: здесь были еще Крылов, Владимир Одоевский и Александр Тургенев. Я сказала Пушкину:

– Вас, как греческих мудрецов, – семеро.