Разочарованный странник

– Здесь, в этом храме находилась чудотворная икона Божией Матери Черниговская-Гефсиманская, – продолжал свой рассказ наш скитской гид. – В Лавре есть копия этой иконы в Троицком соборе, может вы её видели, как войдёте слева возле Креста. Подлинная икона, которая была здесь в скиту, пока неизвестно где находится. Говорят, где-то в Москве. Но та, что в Лавре, тоже чудотворная – это факт.

Выйдя из храма во двор скита, мы зажмурили глаза от яркого дневного света. Добродушный парень проводил нас, и мы, поблагодарив его, отправились в Лавру, в Троицкий собор, чтобы поклониться преподобному Сергию и посмотреть на Черниговскую-Гефсиманскую икону Божией Матери, которую я, конечно, и прежде видел, бывая в Лавре, но теперь я уже буду смотреть на неё совсем по-другому.

И вот я снова в древней намоленной веками Троице-Сергиевой Лавре. Сколько всяких событий было связано в истории России с этой прославленной обителью. Сколько монашеских молитвенных подвигов совершалось и совершается на этом месте. Сколько православного народа шло на богомолье к преподобному Сергию. А теперь, узнав о Гефсиманском ските и о пещерных подвижниках, мы ещё глубже стали понимать суть монашеских подвигов и величие Лавры для Святой Руси, для России.

При входе в Троицкий собор, я сразу пошёл взглянуть на икону Божией Матери «Черниговская-Гефсиманская». Подойдя к ней, я всё никак не мог понять, почему этот образ так мне знаком. Стоя у раки с мощами преподобного Сергия, меня пронзила неожиданная мысль. Вернувшись к иконе и внимательно присмотревшись к ней, я даже не сразу смог поверить тому, что увидел: это была Песчанская икона Божией Матери, но только с коронами на головах Богородицы и Богомладенца! Во всяком случае их прориси были почти одинаковые. Конечно, разве возможно было вот так запросто прийти, наложить кальку на Черниговскую икону здесь, в Троицком соборе при стечении большого количества людей, да ещё обводить её карандашиком? Конечно же нет! Поэтому отец Наум отправил меня в церковно-археологический кабинет к Песчанской иконе Божией Матери, которая очень похожа на Черниговскую, где бы я спокойно мог это сделать, прикоснувшись заодно к удивительной чудотворной святыне, которая, я так думаю, не оставила меня без своего внимания.

Образ Богородицы на Гефсиманской иконе сразу захватил меня всего и проник в глубину души. От её загадочного взгляда я никак не мог оторваться. С того самого времени этот образ Божией Матери запечатлелся в моем сердце навсегда, и я созревал ещё целый год для того, чтобы приступить к написанию копии с этой иконы.

Сегодня икона Божией Матери "Черниговская-Гефсиманская" находится в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры.

Теперь нам нужно было пойти в Успенский собор за просфорками, глотнуть святой водицы из Успенского колодца и собираться в обратный путь. На воскресной литургии в Успенском соборе всегда было много молящегося народа и любопытных туристов.

– …да ты сама не понимаешь, что творишь! Это тебя бесы крутят! – ругался на какую-то тётку старый лысоватый монах за свечной лавкой, у которого остатки волос были закручены в жиденький хвостик, и казалось, что его волосы с головы сползи в длинную бороду.

Мы только вошли в Успенский собор Лавры, где уже заканчивалась воскресная литургия, и пройдя к свечной лавке застали такую картину. Отчитав крепкую женщину, замотанную платками, сидевшую на своих пожитках у колонны перед свечной лавкой, монах вдобавок размашисто перекрестил её три раза.

– Ой, а мне так нравится, когда меня крестят. Покрести меня ещё разок, – добродушно улыбалась она в ответ. Монаха за прилавком это ещё более раззадоривало.

– На вот, почитай, что здесь написано! – перегнувшись через прилавок, суёт он тётке раскрытую книжку.

– Да чего мне читать, мне читать-то некогда. Это вы тут все учёные вот вы и читайте. А мне нужно и в огороде поделать, и скотине дать, и детям приготовить и постирать. Когда мне читать-то?

Мы пошли к правой стороне храма приложиться к гробу преподобного Сергия, который хранится здесь же в Успенском соборе. А я шёл всё и думал, чего это монахам за свечной лавкой так неймётся кого-нибудь поучать. Наверное, они, стоя целый день за прилавком много видят и много знают, потому и подсказывают как надо. И книжки у них есть всякие. Но главное – мне очень нравилась эта простота.

Взяв с собой немного просфор, мы с Димкой отправились на железнодорожную станцию Загорска. Сидя в электричке и жуя пирожки, купленные на вокзале, у нас складывался цельный образ из прочитанного в книгах о Гефсиманских подвижниках и из только что увиденного в скиту. Суть монашества в нашем понимании начинала обретать более ясные очертания.