Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Г[осподин] О[тте]н предложил завтракать, но я решительно отказался, занявшись выгрузкой лошадей из лодки на помост, что оказалось трудным: помост выше уровня воды на 5 или 6 фут, а шириной до 1½ сажень. Местами он больше чем наполовину загружен громадными бочками с сахаром. Причалили лодку к помосту и приладили сходни в самой лодке, а с нее на помост: лошадей удалось выгрузить. Вещи перенесли амбалы (носильщики), и я разбил палатку для казаков сейчас за домом агентства на сухой площадке. «Секира» скоро после того ушла. Казаки устроились недурно; готовить обед им разрешено на кухне агента Оттена. После дождей к вечеру стало очень сыро, хотя день был ясный и солнечный.

1. Рекогносцировка юго-восточного побережья Астрабадского залива Каспийского моря

Утром 25/VII 1891 г. ездил верхом по береговой тропе в направлении к селению Ашрефу. У самой воды песчаная полоса берега суха и вполне доступна, шириной от 5 до 10 сажень. Затем начинается топкое и вязкое, по колено лошади, болото, густо поросшее травой и кустарником (гранаты). Ширина этой поломы не меньше 1 версты, за редкими исключениями. Далее грунт становится песчаным и твердым…

На бахче, где мы остановились отдохнуть, нас угостили арбузом. На бахчах жители устраивают себе высокие сторожки, и только крайне бдительный надзор спасает бахчи от разорения их дикими свиньями, которыми кишат густые болотистые заросли. Хотел купить у жителей тигровую шкуру. Говорят жители, что тигры часто встречаются зимой в прибрежной полосе. Летом же редко и надо за тиграми идти вглубь лесов. Мне принесли шкуру барса, но плохую…

По возвращении с прогулки мы застали на рейде военный пароход «Чикишляр», который пришел за мной по приказанию начальника морской станции. Отправились на «Чикишляре» вместе с начальником телеграфной станции в г. Астрабаде (г. Кульжинским). После завтрака я решил заняться исключительно рекогносцировкой побережья при содействии в[оенного] парохода, а потому на несколько дней оставил мой конвой на месте, а сам с частью вещей перебрался на «Чикишляр». Через 1½[часа] мы подошли к Ашур-Адэ. Здесь ссадили на берег г. Кульжинского, а я еще раз представился начальнику в[оенно]-морской станции и уведомил его о начале моих работ.

«Чикишляр» остановился в 80 до 100 сажень от остова старого парохода «Калмык», служащего теперь местом склада и амбаром. Покрытый двускатной крышей «Калмык» напоминает гроб и производит крайне нвыгодное с первых шагов впечатление. По длинным деревянным мосткам, местами полусгнившим, следуем далее вглубь острова. Вытянуты в ряд ветхие домики на свайных фундаментах (на случай прибыли воды во время бури) располагаются преимущественно севернее единственной улицы или длинного полотна. Слева небольшая церковь, старый кирпичный дом и пустой госпиталь. Все это укутано зеленью и довольно интересно выглядит лишь на первый взгляд. Но всмотревшись ближе, сразу видишь полный упадок станции сравнительно с тем, что было даже 10 лет тому назад. Остров ежегодно теряет свою лучшую часть (с западной стороны), размываемую бурунами от Потемкинской косы. Несколько дней тому назад берег здесь отливало на 5 сажень по ширине, и я видел печально торчавшие из-под воды остатки изгороди и деревьев. Для спасения острова необходимо окружить его с севера и запада гранитной набережной и устроить отбойный защитный мол. Но каких денег это будет стоить?!

На острове нам служила гидом очень молоденькая барышня, сестра жены одного из морских офицеров. Дам на острове всего 5 или 6, но по обыкновению они все в ссоре между собою и еще более отягчают невыгодное впечатление станции. Отпечаток упадка виден во всем. Обитательницы острова собираются почти все теперь же оставить станцию, чему начальник ее очень рад и не скрывает этого.

В 6^h 30^m пополудни мы снялись с якоря, и «Чикишляр» направился через пролив к маяку. Чтобы заночевать в виду кочевья Ходжа-Нефеса, а с утра я должен был приступить к рекогносцировке. Уже было темно, когда мы прошли у самой воды и в 8^h

15^m вечера стали на якоре в виду огней на Ходжа-Не-фесской рыбной ватаге.

Утром 26/VII в 7^h мы снялись с якоря, направляясь к Гюмюш-тепе; отсюда я хотел начать свою разведку… Спустили шестерку и четверку: первая не дошла до берега шагов полтораста. Пришлось пересесть на кулас (выдолбленная из целого ствола узкая и валкая лодочка), который сидит в воде не глубже фута, тогда как шестерка почти вдвое. Кулас шел на шесте до устья речки Гюргень (северный мелководный ее рукав), которая здесь шириной ¾ сажени при глубине в 1 фут. По речке на шесте мы шли до рыбной ватаги с ¼ версты и здесь вышли на берег…