Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

В развитие общего плана ознакомления с приграничными государствами Закаспийской области г[енерал]-л[ейтенант] Куропаткин, испросив разрешение военного министра и после предварительных сношений с российским] и[мператорским] посланником в Тегеране, равно как и с нашим генеральным консулом в Мешеде и консулом в Астрабаде, решил начать разведку соседней части Персии командированием в нее офицеров Генерального штаба уже в 1891 году. Окончательное разрешение этих командировок состоялось лишь в первой половине июля 1891 г. В Сеистан предполагалось послать причисленного к штабу области ротмистра Стрельбицкого, прослужившего уже в крае несколько лет и знакомого с персидским языком, а в непосредственно граничащие с Закаспийской областью провинции Персии командировать меня. В сношении с нашим посланником в Персии (тайным советником Бютцовым) я прикомандировывался на 3 месяца (август, сентябрь и октябрь) в российском] и[мператорском] консульстве в Астрабаде и должен был путешествовать в присвоенной мне форме, руководствуясь советами и указаниями нашего консула при поездках в местности, населенной туркменами, а равно в сношениях с местными властями и населением. Также точно консул мог возложить на меня попутно небольшие поручения по делам консульства. Для сопровождения меня в путешествиях был назначен мне личный конвой из трех казаков 1^го Таманского конного полка, а в роли переводчика – урядника Туркменской конной милиции. На мою поездку мне было ассигновано авансом 2500 рублей кредитными билетами, из которых лично предназначалось мне 400 рублей на подъем и по 5 рублей в сутки за все время командировки; остальную сумму предоставлялось расходовать на все нужды экспедиции с таким расчетом, чтобы денег хватило более чем на 3 месяца.

Весьма секретной инструкцией на меня возлагалось выполнение следующих задач:

I. Рекогносцировка берега Астрабадского залива с целью десанта 1 бригады пехоты (по военному составу или 1 дивизии по мирному составу) с 4 батареями и двумя полками казаков, для каковой цели надлежало задержаться на острове Ашур-Адэ[138]

и при содействии морской станции выполнить эту работу, после чего отправляться в г. Астрабад.

II. Выбор и кроки позиции для отряда такой же силы на перевале через Эльбургский хребет по лучшей и удобнейшей дороге из города Астрабада в город Шахруд.

III. Рекогносцировка путей от г. Астрабада к нашей нагорной границе в бассейне р. Атрека и выбор лучшего из них для движения войск.

IV. Рекогносцировка путей от г. Астрабада на восток к линии Асхабад – Кучан – Себзевад.

V. Сбор военно-статистических сведений о посещениях местности применительно к утвержденной программе.

В начале июля 1891 г., закончив мою штабную работу, я был вызван к генералу Куропаткину, проживавшему в это жаркое время года на даче в горах Копет-дага в урочище Хейрабад. Здесь я встретил очень любезное гостеприимство от него и его супруги, пробыв там сутки, и получил на словах указание на предстоящую мне командировку, к которой предложено было готовиться безотлагательно.

Свои текущие штабные дела я сдал штабс-капитану барону Майделю. Из казначейства я получил 15/VII 1891 г. кредитными билетами 2500 рублей (1400 р[ублей] сторублевками, 1000 р[ублей] десятирублевками и 100 р[ублей] по рублю).

Немедленно прикупил в магазинах гор. Астрабада все необходимые канцелярские и чернильные принадлежности, каких мне не хватало. От ротмистра Стрельбицкого я приобрел в собственность секстан, ручной фотографический аппарат, дифференциальный термометр[139], магнитный деклинатор[140], маленький термометр и ручной планшет особой и очень удобной формы всего за 42 рубля. Кроме того я получил из штаба исправный барометр-анероид.

Ввиду скорого наступления дождливого периода в Астрабадской провинции надо было торопиться отъездом. Пришлось сразу снарядиться и по-летнему, и по-зимнему (ввиду предстоящих рекогносцировок в высоких горах).

Назначенных мне спутников я тщательно осмотрел и опросил.

Переводчик – урядник Туркменской конной милиции Каракозов, по национальности армянин, сухощавый, очень энергичный и толковый человек, хорошо владел русским, татарским языками и туркменским наречием; хорошо понимал персидский язык и довольно прилично говорил на нем. лошадь со всем снаряжением была в полном порядке, так же как и его личная одежда, снаряжение и оружие. Казаки: Митрофан Пацан – срока службы 1890 г., бравый и энергичный; снаряжение хорошее; конь гнедой, слабый; Григорий Калюжный – срока службы 1890 г., исправный казак; конь гнедой, довольно порядочный, сбруя хорошая; Яков Маломуж – срока службы 1888 г., исправный казак; конь вороной, хороший, сбруя и снаряжение исправное. Люди и лошади здоровы.

Для довольствия людей и лошадей я получил специально на три месяца кормовых и фуражных 129 р[ублей] 39 коп., из расчета кормовых – по 18 коп. в день на человека, а фуражных – по 7 рЕублей] 46 коп. в месяц на каждого.